Тёмный Принц

   "Теперь я бессмертен?" - спрашивает он бритоголового жреца, ожидающего снаружи.

   Жрец кланяется, его скрытые под капюшоном глаза избегают царского взгляда. "Ты добавил, быть может, лет двадцать к своей жизни, повелитель. Но это был не Золотой Ребенок".

   "Так найди мне его!" - рычит Царь, и кровь брызжет с его губ прямо на белое одеяние жреца.

   Незримые цепи, приковавшие Дераю к этой картине, исчезли, и Целительница улетела, проснувшись в своей темной комнате.

   - Видела? - спросил Аристотель вкрадчивым тоном.

   - Так это твоих рук дело, - ответила она, привстала и взяла чашу с водой со стола рядом с кроватью.

   - Я перенес тебя туда, - согласился он, - но увиденное тобой было реально. У Хаоса есть много воплощений, Дерая, во множестве миров. Ты видела, что в Греции уже есть Царь-Демон.

   - Зачем ты показал это мне? С какой целью?

   Аристотель встал и подошел к окну, глядя на посеребренное луною море. - Ты узнала Царя?

   - Конечно.

   - Он убил всех своих детей в поисках бессмертия. Теперь он ищет легендарного ребенка, Искандера.

   - Какое отношение это имеет ко мне? Говори короче, маг, ибо я устала.

   - Волшебство мира, который ты видела, исчезает, кентавры и другие прекрасные существа умирают вместе с ним. Они верят, что придет дитя, Золотой Ребенок, и спасет их всех. Царь ищет этого золотого ребенка, веря, что съев его сердце станет бессмертным. Возможно он прав, - Аристотель пожал плечами. - Существует много способов продлить жизнь. Как бы там ни было, суть не в том. Его жрецы могут создавать маленькие врата между мирами, и теперь разыскивают этого особенного мальчика. Они полагают, что нашли его.

   - Александр? - прошептала Дерая. - Они заберут Александра?

   - Попытаются.

   - И удалят его из нашего мира? Ведь это желанный результат?

   Аристотель поднял брови. - Думаешь, можно желать, чтобы сердце другого ребенка было вырезано из груди?

   - Не могу сказать, что ты нравишься мне, - прошептала Дерая. - Ты делаешь это не ради Истока, и даже не ради победы над Хаосом.

   - Нет, - согласился он. - Только ради самого себя. Моя собственная жизнь под угрозой. Ты мне поможешь?

   - Я подумаю, - ответила она. - А теперь оставь меня в покое.

  

  

Пелла, Македония, лето

  

   

   Александр поднял руку и стал смотреть, как птица с голубым и серым оперением чирикает в низко свисающих кипарисовых ветвях. Крохотное создание нахохлило перья и склонило голову на бок, кланяясь золотоволосому ребенку.

   - Иди ко мне, - прошептал мальчик. Птичка проскакала по ветке, затем взмыла в воздух, пролетев над самой головой ребенка. Александр ожидал, неподвижный как статуя, сосредоточенный до предела.  С закрытыми глазами он мог   представить себе полет птицы дальше за  садовую стену, поворот обратно к дворцу и ниже, еще ближе к вытянутой руке. Дважды зяблик стремительно пролетал над ним, но на третий раз его маленькие коготки уцепились за его указательный палец. Александр открыл глаза и сверху вниз посмотрел на существо. - Так мы теперь друзья? - спросил он дружелюбным тоном. Птица еще раз склонила голову, и Александр почувствовал ее напряжение и страх. Он медленно поднес свою левую руку, чтобы погладить зяблика по спинке.

   Вдруг он ощутил всплеск убийственной силы, поднявшийся внутри, и его пульс участился, а рука задрожала. Отдернув руку, он стал громко считать вслух. Но досчитав до семи, он почувствовал волну смерти, бегущую вдоль руки.

   - Лети! - крикнул он. Зяблик взмыл вверх.

   Александр осел на траву, жажда смерти исчезла так же мгновенно, как появилась. - Я не сдамся, - прошептал он. - Я доживу до десяти лет - и потом до двадцати. И однажды я остановлю это навсегда.

   Никогда, послышался голос сердца. Ты никогда меня не победишь. Ты мой. Сейчас и навеки.

   Александр потряс головой и встал, отгоняя голос, глубже и глубже внутрь себя. Солнце начинало клониться к далеким горам, и мальчик перешел в прохладную тень западной стены. Отсюда ему было видно стражников у ворот, их яркую броню, бронзовые шлемы, сверкающие как золото. Высокие мужчины с суровыми глазами, гордые, злые оттого, что остались в тылу, тогда как Царь отправился на битву.

   Стражи вытянулись по стойке смирно, вертикально выставив копья остриями вверх. Мальчик загорелся любопытством, видя, как часовые приветствуют кого-то за воротами. Александр побежал по дорожке.

   - Парменион! - крикнул он, распугивая высоким голосом птиц в ветвях. - Парменион!

  

***

   Военачальник ответил на приветствие и вошел в сад, улыбнувшись, едва увидел четырехлетнего малыша, который бежал к нему с распростертыми руками. Спартанец опустился на колено, и мальчик бросился в его объятия.

   - Мы победили, ведь правда, Парменион? Мы сокрушили фокейцев!

   - Совершенно верно, мой принц. Осторожно, не поцарапайся о мои латы. - Расцепив руки мальчика у себя на шее, Парменион отстегнул кожаные ремни на нащечниках шлема, снял его и положил на траву. Александр сел рядом со шлемом, запустив пальцы в белый гребень из конского волоса.

   - Отец дрался как лев. Я знаю, я видел. Он атаковал фланг противника, и три лошади были убиты под ним. А потом он отрубил голову супостату, Ономарху.