Тиоли

— А что тут объяснять? Ты о себе знаешь куда больше, чем кто-либо, и раз интересуешься, то и без вмешательства понимаешь, в чем дело. Я могу назвать несколько явных странностей, но тебе, мелкая, они и так известны.

— Ответь все же! — настойчиво попросила я.

— Да хотя бы вот это, — усмехнулся он и продолжил: — Может, на деле ты и ноби, но этого нет у тебя вот здесь. — И Дже Хён ткнул меня пальцем меж глаз, не касаясь кожи.

Больше пояснять он не стал, пошел дальше, а мне и не требовалось, чтобы кто-то озвучивал то, что я и так замечала за собой.

Да, даже годы и контроль не выветривают из человека то, что ему привили на более глубоком уровне. Можно заставить себя смириться, можно привыкнуть к подчинению, но волю потерять нельзя. Только она спасает от полного падения в пропасть, когда человек становится безмозглой двуногой рабочей силой.

— И говоришь ты не как ноби, — добавил Дже Хён на ходу.

Я вздохнула, осознавая, что все мои попытки не более чем наскоро сметанная гнилой ниткой одежда: оденься, пройдись, и швы расползутся.

— И смотришь порой не как ноби, — продолжил перечислять дракон. — Прячешь взгляд за волосами, но видно же.

Я непроизвольно зашипела и представила, как вонзаю острый камень ему в спину: не смертельно, но больно. Сколько дней прошло? Не так и много, но и Яозу, и Дже Хён меня раскусили, заметили несоответствие. И ведь дракон не все назвал, приберег на будущее еще несколько тонких острых шпилек.

Будто ощутив мой взгляд, он обернулся и хмыкнул:

— Вот как сейчас.

— Ащщ! — зашипела я и порадовалась хотя бы тому, что за эти годы отучила себя от привычных русскоязычному человеку словечек. Озвучь я сейчас одно из них, и Дже Хён окончательно уверился бы в моих странностях. — Хорошо, если все так… то почему ни ты, ни Яозу не спросили меня ни о чем? — решила расставить все точки я.

— А зачем? — удивил меня ответом Дже Хён. — Это не мое дело. И тем более не дело ачжосси.

Мне вдруг стало так обидно, хотя разумом я понимала — обижаться не на что, дракон прав, прав, как всегда. Ни ему и ни кому бы то ни было нет дела до тараканов в моей голове. Эти люди мне не родня, не друзья. Дже Хён считает, что у нас только договоренность, а при таких отношениях ему нет и не должно быть дела до моих мыслей, проблем и всего того, что хотелось бы кому-то рассказать.

Я никогда не любила признаваться в своей слабости, всегда все как-то переживала, ускользая и прячась от трудностей за маской безразличия или в темноте спальни. В темноте вообще было куда проще пережить перипетии таких тяжелых, как мне казалось, будней.

Поймав себя на мысли, что слишком часто и обреченно вздыхаю, я пошла следом за драконом дальше, велев себе больше ни о чем его не спрашивать. И нарушила собственное обещание меньше чем через четверть часа:

— А почему я увидела деревню, а вы — нет?

— Это защитные чары клана, — смилостивился и объяснил Дже Хён. — У Ган Ён действуют точно такие же. Это оберегает нас от вмешательства посторонних, ведь большую часть времени клан некому защищать. Несколько воинов, а все остальные женщины, старики и дети.

— А почему Яозу знает о кланах?

Молодой человек пожал плечами, но ответил не сразу, будто долго обдумывал свои слова:

— Местные жители из поколения в поколение передают легенды этих мест, приукрашивая их нелепостями. Кто-то верит в сказки, кто-то с усмешкой их слушает, а кто-то просто живет рядом и видит все своими глазами. Яозу один из последних. В молодости он много ходил по горам и знает каждую тропу. Так же как и места, куда даже при желании не попасть. Обычные люди просто обходят наши земли стороной, испытывая острый страх даже не перед легендами, а больше перед ощущением опасности, от которого леденеет кровь.

— А Яозу необычный? — хмыкнула я, за что получила одобрительный смешок дракона.

— Его отец был шаманом, — как обыденность и само собой разумеющийся факт озвучил Дже Хён. — Яозу не унаследовал дара отца, но он много лет провел рядом с ним и научился различать вымысел и правду, опираясь не на зрение, а на чутье охотника.

Дракон шел вперед и не видел выражения моего лица, и я этому порадовалась, потому как не смогла бы скрыть удивления. Но едва ли оно было сильнее того, какое я испытала, впервые столкнувшись с магией. До встречи с Дже Хёном я имела дело лишь с тем, что когда-то принесли на эти земли люди с севера. Там магия была обыденностью, а владевшие ею считались достойными и уважаемыми людьми. Мой предыдущий хозяин не раз приглашал к себе в дом мага, одаривая его за любую малость. Я этого человека не видела, но после недолгого обдумывания и наблюдения решила, что способности того человека лежали в области науки, той же химии.