Тинко

— Нет у них салата, дедушка. Вот марка.

Дедушка удивлен. Солдат только молча кивает и отправляется за новым мешком.

— Тоже мне, садовник называется! Шел бы лучше на стекольный завод, — ворчит дедушка.

— Дедушка, они салат в город сдали.

— В город? — переспрашивает дедушка. — Час от часу не легче! Неужто это им бургомистр норму на салат приписал?

— Не знаю я, дедушка.

Бабушка повязывает платок на голову. Она уже принесла свой мешок для семенного картофеля и бросила его на фуру. Сейчас мы поедем сажать картошку. Осматривая фуру, дедушка сталкивается с бабушкой:

— Ты что ж это салата не посадила? Проворонила, старая, а? Парню теперь и салата не поесть! В балансе оно что получается? Не посеешь — не пожнешь.

— Отвяжись, старый дурень! — бранится бабушка. — Сам небось чуть Эрнста не убил, когда тот салат сажать хотел, а теперь, мол, знать ничего не знаю, подавай салат! — И бабушка помогает солдату поднять мешок на спину.

— Завела: салат да салат! — шипит ей в ответ дедушка. — Одни глупости! Какой от него прок? Несет тебя после него, точно корову, и все.

Дедушка выводит мерина из хлева. Бабушка о чем-то шепчется с солдатом. Солдат взволнован. Он поднимает мешок на плечо и снова опускает его.

— Что ж мне, прошение писать было из-за пятка яиц? — спрашивает он громко бабушку.

— Да тише ты! — успокаивает она.

Но наш дедушка хорошо слышит. Он слышит даже, о чем тараканы за печкой шепчутся.

— Ну, что я говорил? Кто яйца взял? Колхозный поп твой, вот кто! Святой Иван! — торжествующе заявляет он и отправляется снова в хлев.

У нас две школы: новая и старая. Но в старую школу мы больше не ходим. В ней окна чересчур маленькие. А в классе всегда козами воняло. Учитель, который учил, когда еще бабушка в школу ходила, велел к классу пристроить сарай для козы. Ему так ловчее было: он мог сразу и за ребятами и за козлятами присматривать. Правление закрыло старую школу. Там теперь две семьи переселенцев живут. Класс стенкой разделили на две комнаты. Но в стенке есть дырки, и через эти дырки можно подглядывать из одной комнаты в другую. Из-за этого там всегда и скандалят.

В одно воскресное утро фрау Бограцки подглядывала в дырочку в комнату к Вурмам. Вурмы — это родители Зеппа. Но фрау Бограцки никак не могла ничего разглядеть, потому что в эту дырочку с другой стороны подглядывала фрау Вурм. Фрау Бограцки обиделась, что ей ничего не видно, отошла от стенки и сказала своему мужу:

— Заткнули проклятые чехи дырку! Подумаешь, будто мы у них что сглазим!

А фрау Вурм по другую сторону стенки сказала:

— Хотела я поглядеть: никак, поляки опять картошку нечищенную едят? Да ничего не видно. Вот еще новую моду завели — дырку заткнули!

— Пусть едят как хотят, — ответил ей муж. — Вот у нас картошка кончилась, это точно. А если соседи нечищенную картошку едят, так это не у поляков такая мода, а у голода.

Жены переселенцев говорили всё шепотом, а Вурм возьми да и скажи громко, что он думал. Бограцки расслышали только слова «нечищенную картошку» и «поляки». И опять вышел скандал. Переселенцы очень обижаются, когда им говорят нехорошее о тех местах, откуда они приехали. Пока они добирались до Мэрцбаха, чего они только не наслушались! Переселенцы из разных мест друг друга не любят.

В новой школе помещается квартира учителя и зал заседаний общинного совета. В ней два класса. Мы сидим за маленькими столами, на маленьких стульчиках. Сарая для коз тут нет. Но Фриц Кимпель говорит, что фрау Керн сама коза. Второй учитель — его зовут Грюн — живет у бургомистра Кальдауне.

Учитель Керн приехал к нам после войны. В деревне пошли слухи, что он раньше был пекарем. Так оно и было на самом деле. В то время нашему пекарю Нагоре приходилось печь хлеб сразу для четырех деревень. А у него был только один ученик, да к тому же — астма. Правда, люди говорили, что никакой астмы у него нет, просто он толстый такой — вот и задыхается. Как-то фрау Нагора разговорилась в булочной с фрау Керн. Фрау Керн и рассказала ей, что до войны ее муж был пекарем. А фрау Нагора подумала про себя: раз он до войны был пекарем, так он и после войны сумеет хлеб испечь. Она взяла да и спросила у фрау Керн: «Дорогая фрау Керн, не мог бы ваш муж помогать нам немного?»

Фрау Керн сразу сообразила, что в хлебном ящике, который стоит у нее дома на шкафу, хлеба нет и что одним учительством сыт не будешь.