Тимур и его «коммандос»

— Так, — кивнул Тимур. — Ты занимаешься спортом?

— Конечно, — подтвердил Данила. — Боксом, футболом…

— А что ты думаешь о России? — неожиданно спросил Тимур.

— Я? — удивился Данила. — Ну… это моя родина… я её люблю… — он вздохнул и замолчал, пожав плечами.

— Это я слышал много раз, — внезапно и резко сказал Тимур. — В том числе — ты представить себе не можешь, от каких мерзких людишек! — он встал на ноги, прошелся по закутку, остановился у стены и, глядя на Данилу серьёзными глазами, продолжил: — Знаешь, сколько русских жило в Чечне в начале 90-х годов? Почти половина населения! Вот я думал-думал и не мог понять, как так получилось. Из чеченцев бандитов поддерживали далеко не все. Даже не большинство! Русских — почти половина! Так почему же бандиты так легко захватили власть? И другой пример. Время — почти то же, гражданская война в Югославии. Хорватия. В Хорватии сербов жило едва ли 30 %;, а они не только смогли не пустить хорватов на свои земли, но и страну свою создали — Республику Сербская Краина — и армию, да ещё без помощи регулярных войск 2/3 Хорватии захватили, и хорваты с ними справились только когда технику, оружие и наемников из разных стран получили, да ещё инструкторов из Германии и США. Вот я и тут думал — как же так? Чем же русские — те самые русские, которые гордятся столькими победами! — хуже сербов? И знаешь, что я понял? — Тимур улыбнулся печально: — Слишком много мы пьём и говорим. Пьём и говорим, пьём и говорим, а реально давно разучились давать отпор. На любом уровне. Ты посмотри — сейчас даже мальчишки вместо того, чтобы драться, начинают хлюпать и хныкать! Там, где надо взять и сжать кулаки, они пищат, как девчонки и грозятся пожаловаться — папе, маме, телохранителю, Комитету по защите прав детства… Вот и вырастают те, кого голыми руками брать можно. Данила, одна из задач нашего клуба — главная задача! — воспитывать тех, кто любит свою родину не на словах, а на деле готов её защищать. Мы это сразу стараемся дать понять любому кандидату, чтобы ушли те, кто приходит к нам качаться или играть в исторические игрушки. "Хорт" требует от своих членов немалой самоотдачи. Ты, проще говоря, не будешь иметь морального права самоустраниться от проблем, которые сейчас обходишь стороной. Тебя будет касаться ВСЁ — или ты уйдёшь, а стоило ли тогда к нам поступать? Случается так, что выходные тебе хочется поваляться в постели — а от тебя требуют встать и отправляться разбирать кирпичи на стройке. Примерно так — понимаешь мою мысль?

— Понимаю, — задумчиво ответил Данила. — Я по правде не задумывался над этим, но я понимаю. Очень много "нельзя" и слишком мало "можно", так?

— Тебя это смущает? — поднял брови Тимур. — Данила, человек вообще начинается с этого великого слова "нельзя". Когда он говорит "хочу" и "дай" — это не человек. Это животное. Оно живет такими понятиями — ХОЧУ и ДАЙ. А вот когда он говорит себе "нельзя" — вот тогда он человек. Чем больше человеку разрешено — тем меньше в нём человека.

— Многие говорят, что это тоталитарная идеология, — выдал Данила. Тимур весело засмеялся:

— Ого! А ты не только спортом занимаешься! Молодец! А ну-ка — тут месяца два назад был один парнишка, он у нас не прижился. Вот он Голландией всё восхищался — там, мол, доверие к людям, наркотики в аптеках продают — хочешь — бери, хочешь — не бери… Как ты

49.

считаешь — это правильно?

— Это капитуляция, — твёрдо сказал Данила. Тимур кивнул:

— Ещё одно умное слово, но правильное. Капитуляция, совершенно верно — капитуляция перед "хочу" и "дай", вот, что это такое, а не доверие. Доверие — это когда с человека, много разрешив, много и спрашивают. БОЛЬШЕ, чем разрешили. Ну так как? ТЫ готов многое получать — и ещё больше отдавать? Хочешь, чтобы ТЕБЕ многое разрешали — и ещё больше требовали?

— Думаю, я смогу, — ответил Данила. — Мне часто не нравиться то, что вокруг происходит, но одному трудно вмешиваться. Да и страшно.

— И тем не менее — за Мишку ты вступился, не раздумывая?

— Я не хотел с ними драться, — признался Данила, — так получилось.

— А ты вообще любишь драться? — поинтересовался Тимур.

— Ну… да вообще-то, — кивнул Данила.

— Этому мы тебя научим. Сейчас ты умеешь плоховато, — пообещал Тимур. Данила не возразил. Он только спросил:

— Так я вам подхожу?

— Решать будет Круг — совет Клуба, — пояснил Тимур. — Но едва ли там что-то будут иметь против тебя. Наоборот — скорее всего ты будешь принят без кандидатского стажа.

— Почему? — удивился Данила.

— А потому что ты уже успел немало сделать, — пояснил Тимур, — и это вполне может быть зачтено в стаж… Но я хочу тебя ещё кое о чём предупредить, — Тимур вздохнул, как будто вспомнил что-то очень досадное и неприятное: — Ты ведь будешь учиться в нашей школе?

— Конечно, — непонимающе ответил Данила. — Она же у вас одна.

— Часть педагогического коллектива относится к нашему клубу с ОЧЕНЬ большим неодобрением, Данила. Настолько большим, что это влечет как бы… ну, скажем, репрессии по линии учёбы.