Тимка-новосёл

— А ну, за стол! Поешьте, потом об играх будете договариваться.

Юлия отрицательно мотнула головой и на одной ноге поскакала к своему вагончику. За столом бабушка наставляла:

— Смотри, Тимофей, не вздумай заобидить девчонку. Скажу отцу.

Тимка, захлебываясь, торопливо выпил молоко. Скорее бы покончить с едой и выбраться из вагончика. Можно будет позвать Юльку пойти в степь; она старше и, наверно, знает, где речка.

— На реку?! — удивилась Юлька, услышал приглашение Тимки. — Я не знаю, где река… Мама не разрешила мне одной уходить в степь.

— Одной?! Мы вместе пойдём! — начал уговаривать Тимка.

— А я не пойду. Мама не велела, — и не пойду!

Тимке пришлось выбирать — идти ли на реку одному или остаться играть с девочкой.

— Я знаю, где река! Да! — прихвастнул Тимка. — Мне папа говорил, что надо идти вон в ту сторону и всё прямо и прямо. Пойдём? Ты, Юлька, не бойся.

— Я не Юлька, а Юлия! — Девочка строго глянула на Тимку и предупредила: — Ты не зови меня Юлькой, я с тобой играть не буду.

Тимка смутился ещё никто из девчонок не требовал от него, чтобы он называл их не так, как ему хочется.

— Ты — Юлька! Юлька! Я тебя буду звать Юлькой! Да! — Мальчик в упор посмотрел на девочку.

— Вот и нехорошо! Я не зову тебя Тимкой? Не зову?

— Меня папа всегда зовёт Тимкой. Я люблю, когда он меня так зовёт.

Юля улыбнулась. Было видно, что упрямство мальчишки ей понравилось.

— Я маму спрошу, — сказала девочка. — Если она разрешит называть меня Юлькой, то зови.

Тимке надоел разговор об именах, и он нетерпеливо спросил:

— Пойдёшь на реку?

Но Юлия и на этот раз отказалась уйти от вагончика. Ну и пусть! Тимка знал, что все девчонки трусихи. Будет лучше, если на реку он пойдёт один. Может, спросить разрешения у бабушки? Нет, одного она не отпустит…

Тимка шёл и шёл в ту сторону, где вчера солнце опустилось в землю. Путь преградили кусты — высокие и колючие; через них трудно было пробраться. Пришлось обходить.

Шагая, Тимка уже видел себя купающимся в реке. Не плохо было бы наловить мальков, только нести их не в чем, а без воды они быстро задохнутся и даже могут высохнуть, а мёртвые мальки неинтересны.

Ноги путались в высокой траве. Острые стебли больно царапали кожу. Тимка остановился, поплевал на ладонь, принялся растирать царапины. Хотелось вернуться домой. Юльке можно сказать, что он раздумал идти на реку. Глянув в ту сторону, где должны быть вагончики, Тимка не увидел их. Куда же они могли подеваться? Кругом степь и степь, местами ровная, местами горбатая, с небольшими горками, которые отец называет сопками. Тимка опустился на траву. Надо было подумать, идти ли на реку или начать искать вагончики.

Сосредоточиться не удалось: из норы выскочил серый зверёк. Встав столбиком, он не мигая смотрел на Тимку.

«Суслик!» — узнал зверька Тимка. Суслик сидел смирно. Казалось, протяни к нему руку и он позволит погладить себя. Но стоило Тимке пошевелиться, зверёк юркнул в своё убежище. Сняв панаму, Тимка присел у норы и приготовился накрыть суслика, если тот снова появится.

Время шло, а зверёк не появлялся. Ждать надоело. Неприкрытую голову припекало солнце. Тимка выдрал с корнями пук травы и, сунув его в нору, огляделся кругом.

Под ногами застрекотал кузнечик. Что ж, на худой конец можно поймать кузнечика и принести его бабушке; она почему-то любит кузнечиков. Поймав зелёного прыгуна, Тимка сорвал широкий лист подорожника и, завернув в него добычу, спрятал её в карман.

А вот и ящерица! Серая, с длинным хвостом, она грелась на солнце. Если её поймать, то можно посадить в бабушкину корзину. Схватить ящерицу не удалось: она шмыгнула под камень. Камень большой, и у Тимки не хватило силы сдвинуть его с места.

Но куда же девались вагончики? Сколько Тимка ни всматривался в степь, он не увидел их. Если бы росло дерево, можно было бы залезть на него и оглядеться. Отец рассказывал, как он заблудился на охоте и, чтобы найти дорогу, лазил на дерево, В степи дерева нет, но за кустами виднеется горка; надо подняться на неё, тогда, может быть, удастся увидеть вагончики.

Нет, кусты не обойдёшь! Они тянутся без конца и края. Налетел ветер и заколебал травы. Кажется, где-то совсем близко, сверкая на солнце, блестит река. Тимка с жадностью всматривается вдаль. Нестерпимо хочется пить. Хотя бы молока! Бабушка говорила, что где-то текут молочные реки с кисельными берегами. Но где?

Тимка делает шаг, другой, спотыкается и падает. Большая тяжёлая птица, оглушительно хлопая крыльями, поднимается из травы. Она летит низко и вдруг камнем падает вниз. С птицами Тимке не везёт. Не повезло с беркутёнком, не повезло и с этой, которая вырвалась почти из-под носа. Надо её поискать! Но разве найдёшь птицу в такой высокой и густой траве!

Прекратив поиски, Тимка задумывается над тем, куда ему идти. «Надо всё прямо и прямо», вспоминает он слова отца и, облизнув сухие губы, принимается шагать.