Тимьян и клевер

– Ах, ну раз так, то мы обязаны поступить ровно наоборот, – развеселился Айвор. – Не вешай нос, мой недоверчивый друг. В летних ночах есть своя прелесть.

Ненадолго оставив Киллиана, фейри постучался ещё в один дом. Скрипнула дверь, зазвучал смущённый женский голос, потом звякнули монетки… Вскоре Айвор вышел со двора, мурлыча себе под нос бодрую песенку, и повёл компаньона за околицу. Отыскав на опушке леса молодой тис, фейри отправил Киллиана за дровами, а сам бессовестно развалился под деревцем, прикусив травинку.

По краешку леса словно корова языком прошлась – деревенские выбрали весь хворост до последней веточки. В чащу же по темноте забираться не хотелось. На одной удаче Киллиан за полчаса сумел наскрести только на маленькую охапку, какую и четырёхлетний ребёнок унесёт без труда. Тем временем с востока потянуло дымком, сладковатым запахом запечённой рыбы… Вернувшись на опушку, Киллиан с трудом удержался от того, чтобы не вернуться в лес и не надрать рябиновых розог.

Айвор, как ни в чём не бывало, сидел у костерка. На прутиках над углями скворчала рыба, натёртая солью и молодым чесноком. Высились на узорчатых листьях ревеня горки ягод – черники и ежевики, заманчиво блестели ссыпанные кучкой орехи – крупные, как на подбор. Особняком лежал гладкий обрезок коры, а на нём – кусок медовых сот. В кривоватом глиняном горшке закипала вода.

– Грхм, – звучно прочистил горло Киллиан. Айвор обернулся, мечтательно помахивая пучком трав – ромашка, мята… – Грхм, – повторил Киллиан, не зная, что сказать – слишком много недостойных джентльмена слов рвалось с языка. – Слушай, а разве ягоды и орехи не осенью поспевают?

– Право, кого это волнует? – царственно пожал плечами Айвор. – О, наконец-то закипело! – опомнился он и, стащив горшок с огня голыми руками, сунул в воду пучок трав. – Присаживайся, друг мой. Трапеза наша, конечно, скудна, но один вечер можно и потерпеть. Кружку с настоем придётся передавать друг другу, если только ты не хочешь отпить из горшка… Киллиан? Что за взгляд?

А Киллиан уже не знал, чего хочет больше – смеяться или злиться.

– Обычный взгляд, – хмыкнул он наконец, плюхаясь на землю рядом с компаньоном. В подсохшем плаще было невыносимо жарко, даже с откинутым капюшоном. – Ладно, орехи и ягоды… Даже рыба меня не слишком удивляет… Но где ты добыл соль?

– Милая и очень одинокая вдова продала за сущие гроши, – признался бессовестный обольститель.

Киллиан не выдержал – и рассмеялся.

Вскоре подоспел ужин, и после слегка пересоленной рыбы пришлись весьма кстати сочные кислые ягоды. Травяной чай кружил голову, как хорошее вино. Киллиан сам не заметил, как разомлел от сытной еды и начал клевать носом. Земля была удивительно тёплой, как в самый жаркий летний день, и особенно хорошо это ощущалось у корней тиса. Под беззлобные подначки компаньона Киллиан переполз под деревце, закутался в плащ – и уснул в то же мгновение.

Очнулся он уже посреди ночи с чувством, что увидел во сне что-то ужасающее. Вспоминались только обрывки видения, точно карандашные наброски мыслей и ощущений: холод, исходящий от камня; твёрдая земля, пронизанная густым сплетением корней; металлическая пластина, режущая кромкой ладони… На языке был горьковатый привкус. Киллиан так обрадовался тому, что сбежал от тягучего ночного кошмара, что не сразу понял – действительность оказалась немногим приятнее.

В нескольких шагах от костра сидели идеальным полукругом чудовищные создания – с полугодовалого телёнка величиной. Огромные пасти, острейшие даже на вид зубы, трёхпалые лапы, покрытые чешуёй, загнутые когти… Недвижимые и безмолвные, твари эти были похожи на истуканов.

Были бы.

Если бы не шумное дыхание и горящие глаза.

– Айвор, – тихо позвал Киллиан, нащупывая в кармане плаща нож и уже понимая, что такое жалкое оружие не поможет против химер.

– Ты проснулся, – неожиданно мягко отозвался компаньон. Киллиан попытался присесть, но на плечо ему надавила рука: – Нет-нет, лежи спокойно. Я очертил круг солью и завязал травы узлом по четырём сторонам света. Может, Краген из рода Оллен и была искусна в создании гончих, но с чарами Холмов ей не сравниться. Спи и не тревожься.

Рука на плече Киллиана была тяжёлой – куда тяжелее, чем человеческая, и казалось, что она выточена из камня, если б только существовал мягкий, тёплый, живой камень.

– А ты?

– А я буду думать, любезный мой друг. Хотя чего тут думать… Корсен почти наверняка знает, где может лежать корень проклятия – об этом я догадывался раньше, а теперь только уверился. И если уж она решилась отправить за нами гончих, то совершенно точно исполнение условия обернётся ей во вред.

– Завтра возвратимся к ней?

Айвор рассмеялся, и твари задёргали головами, словно пытались скинуть с морд приставший сор.

– Посмотрим. Сегодня дом принял нас, потому что Корсен была не готова. Но я бы не стал соперничать с колдуньей на её земле, в её родном гнёздышке. Сперва попытаем счастья с Джеми Макги. Но это завтра. А пока спи и ничего не бойся. Гончие исчезнут с рассветом, как и всякое зло.