Тимереки

– Будь по-вашему, – тихо вздыхая, ответил Аядар. На его лицо легла непроницаемая маска, по которой невозможно было ничего прочесть. – Возвращение моих друзей и помощь, как соратника в завершении моей миссии, стоит того, если это ваша воля и ваша цена. Я заберу с собой Майю. Но я не буду ей мешать, если она захочет вернуться обратно.

– Нет, вернуться она не должна, и не имеет права, я разъясню ей причины. Надеюсь, на твою заботу. Я знаю, что ты сможешь полюбить её, неважно в какой роли.

– Что ж, договорились. – Аядар поднялся на ноги и, коснувшись рога, торжественно произнес. – Я даю вам обещание, нерушимую клятву рыцаря солнца, на этом священном предмете воплощении силы Аша, что обязуюсь провести вашу дочь через грань миров и опекать её, заботится о ней, как о члене своей семьи. Если я безвременно почину, моя клятва перейдет к моему брату и дальше по нашему роду. Нарушить и отказаться от этих слов я уже не смогу, иначе пусть меня поразит мгновенная кара всевышнего позором бесчестия. – Аядар сделал паузу и снова обратился к Томасу, только уже не таким торжественным тоном. – Я даю вам время, подготовить дочь. Скоро я вернусь за ней. А сейчас я бы хотел уехать со своими друзьями в Нортфилд.

Анжела не находила себе места от счастья, когда встречала своего сына.

Джонатан и сам гордился собой. Пройдя допросы с побоями и психологическим давлением, и стойко вынеся эти испытания, пройдя закалку героя, он изменился, сильно изменился внутри, ещё не зная об этом, но окружающие уже заметили эти перемены. Он стал более душевным, искренним, благородным, какая-то трепетность дрожала в его взгляде. Вернувшись домой, Джонатан был весел, он острил и подтрунивал над всеми, межуя дурачества с философскими вопросами.

– А ты знаешь, Аядар, когда я согласился тебе помочь, когда запустил материал в эфир и когда нас арестовали, у меня в душе загорелся какой-то не бывалый азарт, какой-то стержень вдруг появился, упрямство. Я верил, что я абсолютно прав. С меня как будто спала какая-то пелена равнодушия и пассивности, захотелось бороться, действовать. Это такое странное ощущение, что мне даже трудно его описать. Наверное, тоже самое почувствовали твои тимереки, когда с них спал контроль духов. – Взбудораженным голосом, проговорил Джонатан.

– Ты вдруг увидел своё истинное «я», ощутил себя настоящего, свободу человеческого духа. Я смотрю, это приключение сблизило вас, да, Лайза? – Аядар улыбаясь, переводил свои хитрые глаза с одного на другого.

– Может быть и да. А что? – с вызовом, но, по-доброму улыбаясь, ответила Лайза.

– Вы на верном пути. Я бы советовал вам держаться поближе друг к другу.

– Нет, ты только посмотри на него, Джонатан, он ещё и смеётся с нас. Ведь наверняка что-то знает, высмотрел там на наших ладонях, и ничего конкретного не говорит, а лишь намекает, щуря свои хитрющие глаза.

– И правильно делает. Я за то, что бы все приходило своим чередом. Иначе не интересно жить. Что ты собираешься теперь делать, Аядар, уйдёшь в свой мир?

– Да, конечно. С вами хорошо, но дома лучше. Ведь так? Мне пора. Заеду ещё раз к Томасу, заберу Майю и в путь.

– А нельзя было как-то отказаться от её компании? Я не понимаю, зачем он тебе навязал свою дочь?!

– Я сам, Лайза, ничего не понимаю, – вздохнув, ответил Аядар, – Но он предупреждал меня, что попросит в обмен на свою помощь, услугу с моей стороны. Я пытался отказываться, но он упёрся на своём и всё! Томас решил, что в моём мире его дочь будет счастливее. Что ж пусть будет так, а потом посмотрим. Мне конечно совсем не нравится роль надсмотрщика и опекуна над избалованными девицами, но я уже пообещал. Попробую передать её на воспитание своей матери, она у меня очень ответственная. Пусть Майя живёт в нашем доме как приемная дочь. … Вот они обрадуются!

– А разве она не нравится тебе, ну … как девушка? – Лайза попыталась сдержать улыбку, в её больших карих глазах прыгали веселые искорки.

Аядар страдальчески закатил глаза и снова вздохнул:

– Вот в этом ты зря меня подозреваешь. Меня вообще волнует другая проблема – я не слышу рог, я больше не чувствую связи с пилигримами, и я не совсем знаю как вернуться обратно. И это меня уже беспокоит. Ладно, сплетники, я пойду, пройдусь. Мне нужно побыть одному, попытаюсь ещё раз нащупать энергетическую связь.

Он вышел из дома и, пройдя пол квартала, забрел в уютный старый парк. Гуляющих было мало, люди всё куда-то торопились, спешили, пробегая мимо. Аядар нашёл скамейку подальше от центральной аллеи и, достав рог, уселся спиной к случайным прохожим. Касаясь пальцами символов, он глубоко задумался, ища сигнал силы.

Это произошло неожиданно, врасплох. Просто прекратилось. Оборвалось. Замерло. И провалилось в чёрную бездну. В один миг. Он даже не почувствовал этого.

Ашварум.

С минуту на минуту, они ожидали прибытия гостей из Охии. Кей почему-то волновалась, а Рагнар как всегда оставался невозмутимым. Корабль уже вошел в гавань. И Мирадас отправился встречать охийцев.