Тим

Он молча осматривал спасательные капсулы. Сорок шесть штук выловили они в образовавшейся толчее вокруг разбитых Сурийских кораблей. Тим воочию убедился: здесь не пропадает ничего. Ещё рвали борта достигшие цели залпы, пространство резали ракетные выхлопы, ещё гибли штурмующие чужие палубы гурты, а совсем рядом шёл отлов и делёж ценного приза. Всё, что участвующие в рейде стороны могли бросить на сбор трофеев, было туда немедленно брошено.

К середине вторых суток с начала боя катера и малые суда Сайдона и Вельстова собрали всё, что было отстреляно при гибели сурийского флота.

Оторвав взгляд от доставленных на крейсер спасательных капсул, капитан направился к построенным здесь же на шлюзовой палубе пленникам. Стоявший в строю против пленников, Тим не понимал, зачем последних разделили на три неравных группы. Ясность внесли указания капитана, который вместе со старпомом остановились неподалёку.

— Этих, — указал капитан на самую малочисленную группу, состоящую исключительно из молодых мужчин и женщин, — переправьте на борт к Гаверу.

— Старый хитрец уже здесь, — ничуть не удивился старпом.

— Представь себе. Час назад вышел из прыжка и первым делом забронировал всё моложе двадцати двух. Платит стандартно.

— Недоносок, — выругался помощник, — клетки Кайрона бесспорно нуждаются в поступлении свежего мяса, но, Халл меня забери, откуда Гавер узнал о рейде?

— Свои люди в совете.

— Бардак, — ещё раз выругался старпом.

— Этих, — указал капитан на вторую, состоявшую преимущественно из мужчин с нашивками техслужб группу, — накормить, создать условия и под присмотром использовать в ремонтных работах. А их, — указал он на третью группу избитых, одетых в форму флота и пехотных подразделений мужчин и женщин, — раскидать по службам. Буксир будет завтра, крейсер под надёжной охраной, поэтому сегодня свободные от вахт пусть развлекаются, — ещё раз кивнул он в сторону третьей группы.

— Слушаюсь.

Ещё раз оглядев капсулы, капитан повернулся к ним.

— Солдаты.

— Капитан, — в ответ семь глоток рявкнули так, что от переборок отразилось эхо.

— Капитан, — невпопад, с опозданием выкрикнул Тим, ещё не выучив и трети традиционных фраз.

— Ты кто? — обратил капитан на него внимание.

— Тим Вирон, капитан, — вытянулся Тим, — второе отделение, первый взвод, гурт лейтенанта Рьюда.

Старпом шепнул капитану, и тот, что-то вспомнив, ещё раз посмотрел на Тима.

— Как тебе в нашей семье, Тим Вирон?

— Страшно, — признался Тим, — но рядовой доволен.

— Правильный ответ. Как тебя приняли, Тим Вирон?

— Хорошо, капитан.

— Хочу лично поблагодарить за тот выстрел, а также пожурить за лифты, — напомнил он о, казалось бы, прошедшем без последствий инциденте, — ещё раз выкинешь подобное — пострадает весь гурт, понял меня?

— Так точно, — рявкнул в ответ.

— Дисциплина хромает, Рьюд, — сказал капитан к стоявшему здесь же лейтенанту, — довожу до сведения. А так, молодцы, — похвалил он, — и за яхту вам спасибо, и за это, — кивнул он в сторону трофеев.

— Капитан.

Едва созрев, мысль спустилась на язык, остановив и заставив обернуться уже отвернувшегося от строя капитана. Тим и сам не понял, как осмелился подать голос, но кэп смотрел, ожидая продолжения.

— Разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Сегодня мы взяли Карийца, вы приказали распределить пленников, можно он достанется нашему взводу?

— Старые счёты?

— Так точно, капитан.

— Ваш, — коротко бросил капитан и в сопровождении старпома и лейтенанта направился прочь с палубы.

***

Ближе к вечеру по корабельному времени Тим спустился в карцер. Охрану нёс первый гурт, но проблем с доступом к пленному не возникло. Выведя карийца из карцера, где в одно помещение затолкали оставшихся на борту пленников, подтолкнул его к открытому в грузовой трюм люку. Протопав в дальний конец, указал на сваленные в кучу полуразобранные детали.

— Садись.

Видя, с какой поспешностью тот уселся на кожух, Тим вдруг подумал, что этот человек, готов сделать всё, что взбредёт ему в голову. Мысль ошарашила, последние годы было с точностью до наоборот, а нежданный факт власти над человеком вызвал в Тиме противоречивые чувства. Роль вершителя судеб грела самолюбие, но Тим помнил, как годами сам был объектом чужой и далеко не доброй воли. Стало неудобно от того, что сильный, взрослый мужик покорно сидит, заглядывает в глаза и втягивает голову при каждом его движении.

«Хотя, насчёт сильный, подумал Тим, — я ошибся»

Карийцу было плохо. Разбитые губы и скула сильно опухли, нос сломан, вокруг глаз чёрные круги, на лбу и голом, усеянном синяками и ссадинами торсе выступила испарина. Сев, пленник то и дело кривился вправо и, скаля зубы, прикрывал рукой посиневший бок. Стоя от пленника в паре метров, Тим направил на него ствол винтовки.

— Сиди на месте, — придав угрозы голосу, кидал он слышанные фразы, — резких движений не делать, дёрнешься — стреляю, уяснил?

— Какие мне движения, — разлепив пересохшие губы, едва слышно ответил Кариец.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать семь.

— Пить хочешь?