Тим

Эсме взяла вязанье и печально взглянула на Рона. Да, он переживает, бедняга. Но ее Рон делал для Тима все, как нужно, следил за ним, но не давил, не обращался с ним, как с младенцем. Разве он не позволял мальчику выпивать с ним, разве он не настаивал, чтобы Тим зарабатывал себе на хлеб сам, как нормальный парень? И это правильно, потому что они с Роном уже не молодые. Рону почти семьдесят, она всего на шесть месяцев моложе. Вот поэтому Тим, поздний ребенок, и родился умственно отсталым. Так говорили ей врачи. Ему сейчас двадцать пять, и он был у них первым. И ей и Рону было куда как за сорок, когда родился Тим. А потом год спустя, родилась Дони, совершенно нормальная. Бывает, сказали врачи. Когда женщина начинает рожать после сорока, перворожденному приходится хуже всего.

Она опустила глаза на Тима, который сидел в своем кресле у дальней стены возле телевизора: он, как маленький ребенок, любил сидеть поближе. Он сидел там, прелестный, добрый мальчик, глаза его сияли. Он с жаром аплодировал каждому забитому мячу. Она вздохнула и уже в миллионный раз подумала, что будет с ним, когда она и Рон умрут. Дони, конечно, придется присматривать за Тимом. Она очень любила брата, но ведь может придти день, когда ей надоест учиться и она решит выйти замуж. А нужен ли будет ее мужу такой человек, как Тим? Эсме сомневалась в этом, кому нужен взрослый пятилетний ребенок, если это не твоя плоть и кровь?

Глава 6

В субботу был такой же безоблачный и такой же жаркий день, как в пятницу, поэтому Тим, отправившись из дома в шесть утра, надел спортивную рубашку с короткими рукавами, сшитые на заказ шорты и носки до колен. Его мать всегда следила за тем, как он одет, готовила ему завтрак, запаковывала еду на день, проверяла, есть ли у него чистые рабочие шорты и достаточно ли денег, чтобы не возникло никаких затруднений.

Когда Тим постучал в дверь к Мэри Хортон, было всего семь утра и она крепко спала. Неровной походкой она прошла босиком через весь дом к кухонной двери, наскоро накинув темно-серый халат на пижаму и нетерпеливо откидывая с лица пряди волос.

— Боже, вы всегда приходите в семь утра? — пробормотала она, протирая сонные глаза.

— Да, мне надо начинать работу в семь, — ответил он, улыбаясь.

— Ну, раз уж вы здесь, я покажу, что надо делать, — решительно сказала Мэри и направилась вниз по ступеням дворика, через лужайку к маленькому домику, скрытому зарослями папоротника.

Папоротник этот скрывал склад садового оборудования, инструменты и удобрения. Маленький, новейшей модели трактор стоял внутри, покрытый водонепроницаемым чехлом на тот случай, если будет протекать крыша, чего, конечно, у Мэри Хортон не могло произойти.

Вот трактор и приспособление для стрижки травы, уже прицепленное. Можете им управлять?

Тим снял чехол и любовно погладил сияющую поверхность:

— Какой красавец!

Мэри подавила в себе нетерпение:

— Красавец или нет, неважно. Можете вы работать на нем, мистер Мелвил?

— О, да! Папа говорит, я здорово управляюсь с машинами.

— Как приятно, — заметила она насмешливо. — Вам понадобится что-нибудь еще, мистер Мелвил?

Синие глаза смотрели на нее с удивлением.

— Почему вы меня все время зовете мистер Мелвил? — спросил он. — Мистер Мелвил — это мой отец, а я просто Тим.

— Боже, — подумала она, — он просто ребенок. — Но вслух сказала:

— Ну, я вас оставляю. Если вам что-нибудь понадобится, постучите в кухонную дверь.

— Ага, миссис, — радостно воскликнул он, улыбаясь.

— Я не миссис, — резко заметила она. — Мое имя Хортон, мисс Хортон!

— Ага, мисс Хортон, — согласился он, ничуть не смутившись.

Когда она вернулась в дом, сон совсем прошел, и она отказалась от мысли поспать еще часика два-три. С минуты на минуту он заведет трактор, и все будет кончено. Дом был оборудован кондиционером и в нем было всегда прохладно и сухо. Но, приготовив тост и чай, Мэри решила, что приятно будет посидеть на террасе. Кроме того, можно будет присмотреть за новым садовником.

Маленький поднос она вынесла уже одетая, как всегда бывала одета в выходные: простое хлопчатобумажное платье без единой морщинки, безукоризненно сшитое. Волосы, которые на ночь она заплетала в длинную косу, были уложены кольцом на затылке. Мэри никогда не носила шлепанцев или сандалий, даже когда она приезжала в свой коттедж на берегу океана недалеко от Госфорда. Как только она вставала с кровати, она надевала плотные колготки и крепкие черные ботинки.