Тилли

– Мистер Росс, моя работа, моя профессия заключается в том, чтобы приносить утешение и помогать семьям в час скорби и нужды. Я не остаюсь равнодушным к человеческому горю, но обычно сцены в часовне не потрясают меня до глубины души. Но в тот раз… в тот раз все было совершенно иначе, и я никогда не видел ничего подобного ни до, ни после того дня. Женщина… которая прерывает беременность… а потом оплакивает ребенка и устраивает ребенку похороны. Все это производило крайне тревожное и гнетущее впечатление. Я никогда этого не забуду.

Мистер Бендикс ненадолго умолк. Казалось, он вырывается из плена каких-то чар и возвращается к действительности от мучительных воспоминаний.

– Мистер Росс, — сказал он. — Надеюсь, я ответил на некоторые ваши вопросы.

Дэн услышал достаточно. Он не знал, что сказать мистеру Бендиксу. У него не было слов, не было ответов. Он хотел лишь одного: поскорее убраться отсюда.

– Мистер Бендикс… Вы мне очень помогли своим рассказом. Вы оказали мне огромную услугу. — Бендикс легко кивнул. — Полагаю, теперь мне нужно узнать имя того священника, пастора миссис Мендозы. Вы можете сообщить мне его?

Мистер Бендикс помнил имя без всяких записных книжек.

– Преподобный Майкл О'Клири. Он служит в местной церкви, которая находится в двух кварталах отсюда, вверх по улице, на правой стороне. Он должен быть там сейчас.

Глава 8

– Миссис Росс? Вы не возьмете меня за руку?

– Я хочу, чтобы вы держали меня за руку и шли рядом.

Кэти взяла мягкую маленькую ручку. Они стояли на улице, вдыхая свежий, благоуханный воздух. С осознанной решимостью Кэти повернулась спиной к дому и устремила взгляд в совершенно новый и безупречно прекрасный мир, широко расстилавшийся перед ней. Она сделала первый шаг в сторону этого чудесного мира, горя желанием рассмотреть его, узнать его, причаститься к царившему в нем покою; Она продолжала идти, ясно сознавая каждый свой шаг, по-прежнему держа за руку дитя и каким-то образом понимая, что того дома, прелестного дома на окраине города — служившего ей единственной связью с реальностью, с обычной, повседневной жизнью, — не окажется за спиной, если она оглянется. Она переходила из одного мира в другой, отдавалась сну — слишком реальному, чтобы быть просто сном.

Трава на лугу нежно колыхалась в медленном танце, и цветы приветственно кивали им. Теплая глинистая земля под ногами мягко, приятно пружинила. Кэти все принимала и просто смотрела, наблюдала, познавала.

Могучие деревья величественно вздымали над ними тяжелые ветви, и высокие густые кроны их служили надежным укрытием и защитой. Повсюду порхали птицы — большие и маленькие, сверкающие всеми цветами радуги; они звенели мелодичными голосами и опускались на ветки удивительно близко от Кэти и Тилли, чтобы прощебетать радостное приветствие гостям.

Потом, присоединяясь к птичьему хору, Тилли тоже запела необычайно нежным голоском — казалось, она изливала душу в прелестной озорной песенке, где ноты прыгали и резвились, словно дети на склоне холма. Голосок девочки звучал чисто и смело, а смеющиеся глаза ее сияли особым светом, который пронизывал здесь все пространство и лился, казалось, отовсюду.

Кэти слушала и смотрела, она не произнесла ни слова и не сделала ни одного резкого движения, которое могло бы нарушить эту восхитительную, очаровательную картину. Она видела само счастье, воплощенное в образе маленькой девочки, она видела радость, жизнь и чистоту. Здесь не было печали. Боль была далека.

Тилли закончила песню и подняла глаза на Кэти. Кэти ощутила пожатие маленькой ручки и снова увидела знакомую улыбку.

– Это было прекрасно, мисс Тилли! Огромное тебе спасибо.

Тилли лишь радостно рассмеялась в ответ.

– Ты любишь петь?

– О, здесь все поют.

– Я заметила. — Потом Кэти решилась: — Должно быть, ты очень счастлива здесь.

Но внезапно Тилли пришла в голову мысль, полностью завладевшая ее сознанием.

– Знаете что? Мы найдем самое высокое дерево, на которое еще никто не забирался до верхушки! Вот что я сделаю! Я заберусь на самую его верхушку!

– О, конечно, заберешься. А чем еще ты любишь заниматься?

– М-м-м… Я люблю сочинять истории, как Иисус. Мы с моими друзьями просто наперебой рассказываем друг другу всякие истории. Но Иисус рассказывает истории лучше всех.

Кэти не усомнилась в словах Тилли. Она поверила. Все это было частью сна — или реальности. Она не осмелилась задаться вопросом: так все же сна или реальности?

Тропинка неспешно спустилась в узкую долину, и они услышали веселое журчание ручья. Сначала Кэти увидела за стволами деревьев сверкание и блеск воды, а потом и ручей, который петлял и вился по лесу; свет, отражаясь от прихотливых волн, дрожал над ними тысячами ослепительных радуг.

Потом перед ними оказался мостик — причем весьма необычный. Мостик маленький, изогнутый аркой, но… не деревянный, не каменный и не железный. Он был живой, он рос прямо из земли. Оба конца его уходили в плодородную почву, а перила украшали ярко-зеленые листья размером с ладонь. Кэти остановилась, чтобы получше разглядеть это чудо.

– Мой любимый мост, — объявила Тилли.