Тихушник возвращается

— Жуть! Тот, кто приложил руку к смерти судьи, — смелый человек! Если ты говоришь, что его отравили. Наверно, убийца на него имел зуб, осудил ни за что, такое часто бывает, люди всю жизнь сидят в тюрьме за чужие преступления. Освободился, ему отомстил. Когда я служил в милиции, знал таких людей, шли на уговоры опера, лишь бы его вывезли из следственного изолятора на волю. Чаем хорошим напоили, с родственниками повстречался. Зэки за эти услуги, брали на себя чужие кражи: какая разница одним преступлением больше, одним меньше. Им за явку с повинной срок не набавляли. Судьи операм шли навстречу — гнались за раскрытием преступления, — прочитал Николаю лекцию. — Сосед, ты хоть поостерегись не сиди за одним столом с прокурором, убийца еще на свободе. Вдруг он маньяк, одним преступлением не остановится, — подыгрывая ему.

— А мы, водители, и не сидим за одним столом с начальниками. Нашим шефам стыдно с нами сидеть.

Семенов его перебил:

— Хотел сказать слово стрёмно. Хорошо тебя понимаю: у кого щи жидкие, а у кого бриллианты мелкие! Ты как-то говорил, что с прокурором учился в одной школе. Сейчас с товарищем как раз эту тему обсуждали за кружкой пива и вяленым карасем. Жизнь нас тоже с ним потрепала. Тебе надо изредка расслабляться, выбирай время, попьем пива. Далеко ходить нам в гости не надо, живем в одном подъезде, — предложил специально, чтобы разговор не прошел с соседом даром, со временем еще что-нибудь расскажет полезного по расследованию убийства судьи.

А рассказал он важное — его шеф угрожает тюрьмой журналисту Андреевой. Она в его полной власти. Хрупкой женщине тягаться с прокурорской машиной марки «КАМАЗ» на своем «Запорожце» выйдет себе дороже, хотя иногда перо в умелых руках сильнее генеральских погон. Если за спиной стоит человек выше по должности прокурора, но у нее таких людей нет. «Получается, кроме меня у неё никого нет, если обратилась за помощью. Не помочь, значит, подставить ее под монастырь, всю жизнь буду себя корить, и сам весь на нервы изойду, — рассуждал Семенов. — Журналиста срочно нужно спасать — Ермаков официально изымет у нее аудиозапись. ФСБ оставит с носом, а то чекисты его опередят, предъявят ей обвинение за укрывательство доказательств — хлебом их не корми обвинить человека. Вдобавок навесят ярлыков за ее смелые статьи.

— Николай, не буду тебя задерживать, иди, лечи свой остеохондроз. Но скажу как врач душ человеческих: жигулевское пиво лечит все болезни, — закончив разговор с соседом, планируя, что еще нужно ему сделать — встретиться со смотрящим Титовым с ним тоже не всё гладко — темнит! И чекисты вцепились в Ермакова серьезно. Олег Юрьевич Шорин, хоть ты и полковник ФСБ, но рано радуешься, — как бы подытожил свое суждение Семёнов.

— Спасибо, сосед успокоил. И вправду напрошусь к тебе в гости с пивом, если хвастаешься угостить вяленым карасем, а он всем рыбам рыба! — невесело ответил Николай и пошел к подъезду.

Тем временем Ермаков находился в приемной директора завода Быкова. После слов секретаря по имени Светлана, директор его примет, открыл дверь в кабинет.

Быков сидел в кресле.

— Проходите, присаживайтесь, — свысока произнес он слова, не вставая и не подавая вида, что присутствие сотрудника полиции его беспокоит. Титов посоветовал с сотрудниками полиции держаться увереннее. Опыт с полицией и у него самого имелся: несколько лет назад ходил под уголовной статьей, но тогда с ним беседовали опера из ОБЭП — интеллигенты в погонах. А тут гость по виду бандит бандитом: черная футболка, черные джинсы и черные туфли, солнцезащитные очки с небольшими круглыми окулярами, как у кота Базилио из детского фильма «Приключение Буратино».

Ермаков держал одну руку в кармане брюк:

— Ермаков Юрий Николаевич, полковник полиции, начальник бандитского отдела, — представил он себя полным именем, выдав слова напористо, дав понять Быкову, что играть с ним в кошки мышки он не собирается. И на то есть основание — имеется аудиозапись, где Быков обсуждает с преступным авторитетом, как убить судью. То, что он хозяин крупнейшего завода и депутат областной Думы — высокие регалии не освобождают ему сесть на скамью подсудимых.

— Я попрошу секретаря принести вам кофе, вижу, у вас плохое настроение, понимаю, и у меня на заводе бывают авралы. Ничего не поделаешь, производственные издержки и у вас в полиции не редки. Иногда думаешь, птица Феникс уже в руках, а она раз — и сквозь пальцы ускользает, — высказался недовольным голосом. Встал, подошел к двери, и её открыл: — Света, приготовь нам кофе, — попросил секретаря и повернув голову к Ермакову: — Может, что покрепче? За окном вечер, не грех и отдохнуть. Сегодня я так устал, — налаживал контакт, сглаживая самим же навязанную негативную риторику.

— Спасибо, кофе я попил у себя на базе. А что покрепче на работе не пью с незнакомыми людьми, погоны не позволяют.