Тихушник и Fantomas

‒ Конечно, не поверил, не испытывай никаких иллюзий. Человек долгое время живёт за границей, в России его ничего не держит. И твои нравоучительные слова в его адрес для него пшик, растаяли, как облако. Я тебя понял, подумаю, как его поприжать. Ещё раз повторюсь, лечись и не беспокойся за таможню. У меня всё под контролем.

Шорин не знал, что начальник убойного отдел Ермаков тоже готовится к встрече «товара» из Афганистана. В это время он шёл по коридору местного отделения полиции. Попросил коллег оперов вызвать смотрящего Титова повесткой, придумав причину его вызова: якобы, на него жалуются соседи за громкую музыку в своей квартире. В кабинете оперов переговорить о его дальнейшей судьбе. В свой офис побоялся приглашать, чекисты не дремлют, технические службы ведут по нему работу, за каждым шагом следят. Намеченная операция «Фантомас», как её назвал отставник Семёнов, сорвётся. Доказать вину преступникам будет сложнее. Действую по просьбе мэтра помочь Титу не сесть снова на нары. Провоз большой партии наркотиков через границу ‒ суд вынесет срок заключения немалый. Скажу Титу, что вся их шайка под колпаком полиции. Для оперов бандитского отдела хлопнуть банду с поличным ‒ обычная работа, и Тит об этом хорошо знает. Не будет артачиться, пойдёт навстречу. Рискую, открою ему тайну операции, ведь я выложу на стол козырные карты. Может и послать меня куда подальше, Тит вор в законе. Если лелеет надеждой, ему поможет выйти сухим из воды Шорин. Тут бабушка надвое сказала, «тихо» объясню, что его крыша ‒ чекист «сбитый лётчик». Сядет с ним рядом на скамью подсудимых. Обязательно приедет московская комиссия. Журналисты, как мухи на мёд, слетятся: «Операми убойного отдела проведена блестящая секретная операция. Арестована банда, изъята большая партия наркотиков». Изъято не три грамма марихуаны, которая чуть не у каждого гостья из южных республик лежит вместо леденцов в кармане. Товарищ полковник, ты ещё не поймал рыбку, а уже хвастаешься, ‒ на этой фразе Ермаков закончил рассуждать о предстоявшей встрече с Титовым, подойдя к кабинету оперов. Открыв дверь, громко поздоровался:

‒ Здорово, мужики!

В кабинете за столами друг напротив друга сидели два опера. Посередине кабинета, откинувшись на спинку стула, расположился Титов, держа в руках кружку. В кабинете чувствовался запах кофе. Ермаков подошёл к каждому оперу и пожал им руку:

‒ Борис, привет! — не подав ему руки. ‒ Наверное, я тебя обидел, войдя, поприветствовал словом «мужики». Извини. В коридоре встретил начальника уголовного розыска, он сказал, что его опера прессуют в кабинете смотрящего. Соседи на тебя жалуются, говорят, громко слушаешь песни Дани Милохина с Моргенштерном, ‒ назвав популярных у молодежи артистов. ‒ Не знал, что ты тайный почитатель людей с нетрадиционной ориентацией. В основном ваш брат присел на шансон, «Владимирский централ ветер северный», ‒ процитировал слова из песни автора-исполнителя Михаила Круга.

Титов спокойным голосом, улыбаясь, ответил:

‒ Вам, ментам, можно хоть как здоровкаться. Зашкваренные вы все. Нам, ворам, запрещается ручкаться с мусорами, поэтому руки не подаю.

Один из оперов сразу же прикрикнул:

‒ Ты свой базар-то фильтруй, не на базаре. Захотелось по бубну получить? Щас получишь!

Титов, продолжая улыбаться:

‒ Ладно, мужики, не обижайтесь, сказал для вашей же профилактики мозгов. Учитесь держать удар. Юрий Николаевич, давай прекращай ломать комедию. Хоть бы что-нибудь посмышлёнее придумал, как со мной встретиться. Видите ли, соседям я мешаю спать, громко включаю музыку. У меня и магнитофона-то нет, я же вор старой закалки, слушаю бабушкин патефон, пластинки с песнями Клавдии Шульженко, ‒ назвав популярную советскую певицу. ‒ Мужики, скажите полковнику, что он попал впросак. Знаешь, где он находится, бывал там? — произнёс, во весь рот улыбаясь.

Опера тоже засмеялись. Опер, что грозился Титу дать в бубен, поднялся:

‒ Юрий Николаевич, мы побудем в соседнем кабинете, ‒ и опера все дружно вышли из кабинета.

‒ Надо же, с полуслова понимают. ‒ Титов начал первым разговор, как опера закрыли за собой дверь. ‒ С пацанов вырастут неплохие опера, если не скурвятся. До твоего прихода, меня чуть-чуть попрессовали. Это надо видеть! — произнёс с улыбкой на лице. ‒ Играли в доброго и плохого полицейского, кина насмотрелись, кололи на убийство прокурора. Предлагали написать явку с повинной, мол, договорятся со следаком, до суда отпустит под подписку. Я немного поартачился, потом сделал вид, что поплыл, готов пойти им навстречу. У оперов глаза от радости аж заблестели! Сразу же шустренько кофе подогнали с конфетами. Видать, представили себя героями, завалили вора! А ваш «пахан», министр, наградит их полковничьими погонами. По началу хотели посадить в камеру к опущенным. Прикинь, вора хотели опустить! Я на них не обижаюсь, зелёные они ещё, не как вы с Семёновым, рыси полосатые! — сказал с добротой в голосе.

‒ О как! В природе рысь пятнистая!