Тихоокеанский шторм (СИ)

Толстой Владислав Игоревич Тихоокеанский шторм

Лазарев - выбор пути.

Спецхран Министерства ВМФ СССР, ОГВ, дело ? 112, папка ? 14.

М.П. Лазарев, Адмирал Флота, неопубликованные воспоминания, 70-е годы, АИ МВ.

Сейчас я вспоминаю, с чего же все началось - как я перерос свое амплуа 'морского волка', став адмиралом Красной Империи, одним из создателей советского океанского флота. Оглядываясь на прожитые годы, вспоминая, каков был наш старт, трудно поверить в то, что всего за тридцать лет мы прошли путь от второразрядного прибрежного флота к положению одного из двух Владык Океана, на равных оспаривающих господство над Мировым Океаном у англосаксов - но мы сделали это, как ни фантастически это звучало тогда, в тяжелом и кровавом 43-м году, когда для нас было проблемой построить пару эсминцев, а американцы успешно строили колоссальные серии линкоров и авианосцев, крейсеров и эсминцев.

Наверно, все началось с беседы, которую предложил мне Николай Герасимович Кузнецов в декабре 1943 года - во время одного из посещений наркомата. Прошло много лет, но я до сих пор помню этот разговор в мельчайших деталях - впрочем, это и неудивительно, поскольку этот разговор также изменил мою жизнь, как и провал в прошлое 'Воронежа', как встреча с моей любимой, моей Анечкой.

После решения текущих дел Николай Герасимович предложил мне задержаться, после чего прямо мне сказал: 'Михаил Петрович, мне бы хотелось с Вами побеседовать о предельно серьезных материях - но этот разговор должен остаться между нами, не став достоянием кого-то третьего. Вы готовы побеседовать таким образом?'

Не стану лгать себе даже в этих воспоминаниях, изначально не предназначенных для опубликования, что положительный ответ дался мне легко - да, я прекрасно знал то, что Николай Герасимович, при всей его жесткости и решительности, является предельно порядочным человеком, никогда не замешанным ни в каких интригах, что он никогда не лез в политику; но я не менее хорошо понимал и то, что наше знание о будущем, пусть неполное и отрывочное, может стать, высокопарно изъясняясь, не только мечом против внешних врагов, но и отравленным кинжалом во внутренних интригах, недаром Берия лез из кожи, старательно обкладывая нас по всем возможным направлениям - дело ведь было не только в соблюдении режима секретности для недопущения классических утечек, но и в том, что наше знание могло стать оружием в борьбе элит внутри Советского Союза.

В общем, я колебался - и, наверно, если бы такой разговор мне предложил кто-то другой, я бы отказался - но сыграли свою роль и человеческая порядочность Николая Герасимовича, и корпоративная солидарность потомственного морского офицера, и, не стану скрывать, мое глубочайшее уважение к нему, как к создателю советского флота.

- Да, товарищ нарком - слово офицера, этот разговор останется между нами - ответил я.

- Михаил Петрович, давайте без чинов - предложил Кузнецов.

- Почту за честь - ответил я.

- Михаил Петрович, я никогда не спрашивал Вас о своей дальнейшей судьбе, считая это неуместным, хотя, не стану скрывать, мне очень хочется это знать - не сочтите мои вопросы завуалированной попыткой узнать свое будущее - начал объяснять свою позицию Николай Герасимович - но, сейчас в верхах начались нехорошие шевеления, касающиеся послевоенного распределения средств между армией и флотом, поэтому я хочу спросить Вас прямо - что было с флотом после войны, в Вашем прошлом?

Я немного помедлил - говорить горькую правду о послевоенном погроме флота мне очень не хотелось, но лгать Николаю Герасимовичу, не отделявшему свою судьбу от судьбы нашего флота, вложившему в него свою душу, я не мог даже 'во спасение'.

- Будет плохо, Николай Герасимович - глядя ему в глаза, ответил я - подробностей я, честное слово, не знаю, но после войны была большая драка не просто за финансирование, но столкнулись две концепции будущего флота - армейцы хотели видеть флот силой, обеспечивающей потребности армии, и не более того, тогда как моряки выступали за то, чтобы флот был силой, равноправной армии.

- Насколько я понимаю, Вы и Ваша команда выступали за постепенное строительство мощного, сбалансированного флота, со временем способного бросить вызов янки - армейцы же хотели, во-первых, поддержки приморского фланга армии, во-вторых, ставки на вторую 'Битву за Атлантику' силами подводного флота, чтобы в будущей войне пресечь поступление американских подкреплений и снабжения в Западную Европу.

- В этой схватке победили сухопутчики - результатами стали и разгром флотских кадров, и фактическое замораживание строительства тяжелых надводных кораблей, классом выше легкого крейсера на полтора десятилетия, и крайне однобокое развитие нашего флота, которое так и не удалось преодолеть, несмотря на все усилия Сергея Георгиевича Горшкова.