Тихой Ночью или Добро Пожаловать

Так часто говорила её сестра. Надо. И она всегда поступала как надо. Яна же безуспешно старалась сдружиться с этим «надо», но всё, что она могла поделать, – это продолжать повторять его, как заклинание, в надежде, что оно зачарует в конце концов и её.

С рождения Яна обладала белой восковой кожей и впалыми щеками. Очень маленькое, чуть ли не детское тело. Несмотря на то что она не была худощавого телосложения, из – за своей особенности казалась хилой и невзрачной. Ярко проступающая сетка вен на руках и под глазами только придавала ей ещё более болезненный вид. Тем не менее мерцающие синие глаза наградили её обаянием, а удачное стечение обстоятельств позволило ей появиться на свет, когда звёзды благоволили новорождённым и осыпали их дарами. Именно поэтому Яна считалась вполне приемлемым человеком для общества. Этот факт мало завладевал её сознанием; он бы вообще ускользнул от её внимания, если бы однажды Яна не заметила, что быть приемлемым достаточно удобно.

С пробуждения минуло ровно тридцать минут, и Яна уже была готова покинуть свой островок счастья и выбраться в большой мир. А куда же без неё мы? Мы отныне без неё никуда! Вперёд!

Наблюдая за ней даже небольшое количество времени, можно заметить, что она не любит выходить в места, густо поросшие толпами людей. Не то чтобы она не любила людей, нет, даже напротив. Отчасти дело было в её одежде. Вся одежда, которую она носила, была довольно неопрятна, потому что уже была ношена больше трёх или четырёх лет. Даже если бы Яна была достаточно аккуратна, это бы не помогло, и вещи всё равно бы растянулись и потёрлись. Порой это порождало косые взгляды и даже пренебрежение, что способствовало ощущению дискомфорта, которое мало кому придётся по вкусу.

Но деваться было некуда, и Яна потопала вперёд, позволяя себе лавировать по пустынным улочкам. Так она преодолела путь в два с половиной километра и оказалась на пятом этаже уродливого, требующего срочного ремонта здания. Девушка нервно выдохнула и переступила через двери лифта.

В приёмной, предварительно оббежав глазами, Яну услужливо встретили и проводили в небольшой кабинет для ожидания. В это помещение, более похожее на миниатюрную коробку, вместился лишь простенький стол с пятью складными стульями и напольная маркерная доска. Однако ситуацию спасало окно: из него открывался неплохой вид, если не зацикливать взгляд на забытом кем – то там парке. Тот, впрочем, отлично сочетался со зданием, перед которым был разбит.

Смотря чуть вдаль, можно неплохо провести время, созерцая церковь из красного кирпича с величавыми золотыми куполами. Яна, не издавая шума, села на край одного из двух разложенных стульев, оставляя тишине её трон. Любуясь бликами солнца на самом большом куполе в центре, она стремительно уносилась в собственные дебри размышлений.

«Интересно, что они хотят от меня услышать?»

Стоило этому вопросу прозвучать в её голове, как мозг тут же начал лихорадочную работу, примеряя один вариант развития событий за другим.

«Хотя что тут гадать, – вовремя спохватилась она. – И так всё понятно».

Яна имела невероятно богатый опыт хождения на собеседования; этот её опыт был даже богаче, чем тот, другой, что зовётся опытом работы. И потому у неё сложился определённый шаблон рассказа о своей персоне. Да, не сказать, что он был таким уж идеальным и досконально правдивым, но какой есть.

Возможно, в глазах несчастного (не спорю, наверное есть и счастливые!) сотрудника по подбору персонала положительный рассказ звучал бы как – то так. Для начала оговорюсь, что важно натянуть улыбку и прикинуться позитивным параноиком, словно от такой перспективы, что вас ожидает, у вас сорвало крышу. И только затем приступаем:

«Меня зовут Среднестатистический Гражданин. После детского сада мама с папой, естественно, отправили меня в школу. Там я получал положительные оценки, должным образом посещал занятия и в общем был активным и общительным ребёнком. Я именно тот, кто придумывает всевозможные стенгазеты, которым место только на свалке, участвует в соревнованиях меж классами и завоёвывает распечатанный на принтере листок в лучшем случае с номером один. Без сомнения, я храню эти неоценимые грамоты и по сей день и с великой гордостью готов предъявить их вам!