Тихий уголок

– Я всегда отдаю долги. Это хороший бизнес. – Он перестал крутить печенье между пальцами, сунул его в рот, демонстративно съел, часто облизывая губы, и наконец сказал: – Я мог бы съесть вас, как «Орео». Предложение остается в силе. А теперь – чего вы хотите?

16

Человек, в настоящее время известный как Джимми Рэдберн, не страдал отсутствием скромности или самоуверенности. Он всегда знал, чего хочет и как это можно получить, и не существовало проблем, которых он не мог решить. Если у него когда-то возникали сомнения относительно выбранной карьеры, он давно от них избавился. Если в прошлом он недоумевал по поводу чего-либо, воспоминания об этом, видимо, давно стерлись: глубокое недоумение, вызванное просьбой Джейн, напоминало растерянность скороспелого дитяти, впервые в жизни сбитого с толку.

Просматривая полученный от нее список, он спросил:

– Тридцать два коронера?

– Верно.

– Из больших и малых городов, из округов?

– Да.

– Зачем вам столько?

– Вам незачем знать. Их могло бы быть триста двадцать. Это не имеет значения.

– Это странно, только и всего. Не очень приятно. Согласитесь, это не очень приятно. И очень необычно.

– Я дала вам имена и адреса веб-сайтов. Начните с этого. Или делайте как привыкли.

– Одни самоубийства. Почему одни самоубийства?

Джейн ответила ему взглядом.

– Ладно, хорошо. Мой интерес не в счет.

– Хорошо.

Он положил листы на складной столик и стал делать пометки ручкой.

– Все самоубийства за прошедший год в этих местах. Полный отчет коронера по каждому из них. Нужны подробные сведения об исследовании мозга, если оно проводилось. Это все публичная информация?

– Да, но существует проблема врачебной тайны. А чтобы получить эти сведения на основании закона о свободе информации, потребуются месяцы, если не годы. И потом, есть сложные люди, которые не хотят, чтобы во всем этом копались. Я не хочу привлекать их внимание.

Он вскинул брови:

– Сложные, то есть крутые?

– Можете об этом не беспокоиться.

– Если это беспокоит вас, то, возможно, и мне следует побеспокоиться.

– Я ведь не хакер, в отличие от вас.

– Точнее, взломщик. Как взломщик сейфов. Ни разу не пойманный.

– Хакер, взломщик – мне все равно. Если я проявлю интерес, они узнают. А вы можете войти и выйти с тем, что мне нужно, и они не узнают о том, что вы были там.

– Это большая работа.

– Задействуйте всех своих парней. Все данные нужны мне завтра к полудню.

– Вы такая требовательная сучка. Мне это, вообще-то, нравится.

Его серые глаза излучали ясный, откровенный взгляд маленького невинного ребенка. Если бы он стал жуликом, отнимающим сбережения у пожилых женщин, жертвы были бы очарованы его глазами, хотя Джейн видела в них целеустремленность, свойственную хищникам.

– Не флиртуйте со мной. У вас это плохо получается. Это и в самом деле означает «ровно в полдень».

– Понял. Хорошо, сейчас командуете вы. Будем работать, пока не закончим. Кто там на последней странице?

– Дэвид Джеймс Майкл. Состоит в совете директоров двух этих некоммерческих организаций. Я хочу знать о нем все: номер счета, размер обуви, страдает ли он потливостью.

– Если хотите получить образец его стула, придется сделать его самой. Остальное получите к двенадцати. Но нам придется работать всю ночь.

Она поднялась. Джимми остался сидеть.

– Только не скидывайте на флешку. Я работаю по дедовским методам. Принесите распечатку.

Он поморщился:

– Понадобится целый лес. К тому же мы не можем делать объемных распечаток: у нас нет программной линии и фотонного выключателя.

– Вы принимаете меня за идиотку?

– Ну, попробовать стоило. Хорошо, никаких флешек. Приходите к полудню, мы приготовим пакет для вас.

– Вы доставите его мне в Санта-Монику. Вы сами. Один.

– Вы привыкли к качественному персональному обслуживанию. Я – ас персонального обслуживания.

– Но вы ни черта не понимаете в двойных смыслах. Санта-Моника. Парк «Палисейдс». Между Бродвеем и Калифорния-авеню. Купите воздушный шарик с гелием. Проще всего добыть у флориста. Привяжите к запястью, чтобы я могла видеть вас на расстоянии. Вам не придется меня искать. Я сама вас найду.

Джейн подошла к круглому столу на возвышении и взяла револьвер, который Джимми положил туда.

– Расслабьтесь, – сказала она. – Когда я буду выходить, то оставлю его у дверей, на полу. Не хочу, чтобы он искушал вас, когда я повернусь спиной.

– Вы же сами сказали, что я не убийца по природе, – напомнил ей Джимми.

– Иногда я ошибаюсь, хотя и очень редко.

Дойдя до первой ступеньки, она обернулась. Джимми по-прежнему стоял у своего стула, но она видела, как ему хочется пойти следом и проучить ее. Хотя иголки, которые она вонзала в него во время разговора, похоже, не доставляли ему больших неудобств, Джимми не мог принять указания или вытерпеть издевки от женщины, не отомстив ей – по крайней мере, в своих фантазиях.