Тихий центр

— Куда завезли? — Оля уже ничего не понимала.

— К нам домой. Первый этаж, четвертая квартира, до двух ночи вход свободный, потом надо звонить в дверь. Одежда в одном экземпляре, так что не тормози, если хочешь оставаться на пике моды! Пока!

Ирина Павловна вошла в комнату дочери без стука, а чего стучать? В собственной квартире и еще стучать? Спят, заразы! Одиннадцать утра, а они спят! Падлы! Бездельники!

— Мама! Не кричи! — простонала Таня. — Я до пяти утра статью писала!

— Надо днем писать, а не вокруг Светланы Марковны скакать! Ты вокруг матери так поскачи! И собачку ей вывела, и об жизни с ней побалакала, и под лопаткой пошкребла! Днем работать надо, а не дружбой заниматься! А ночью спать! Нормальные люди работают все днем!

— Ты тоже не на работе!

— А потому, что я свою работу сделала! Встала в полшестого и поворочала метелкой до семи!

— Так ты потом целый день можешь спать!

— Так ты что — родную мать попрекаешь, что она на пенсии и не работает до ночи?

— Я не попрекаю, я просто прошу дать мне поспать!

— Да спи ты, хоть лопни! Мать и сама справится!

— Да с чем ты справишься! — Таня села. — Мама! Ты как будто не понимаешь! Как будто не понимаешь, что мы сейчас живем на деньги от этих статей! Неужели при этом нельзя дать мне поспать, если я всю ночь писала? Если обстоятельства таковы, что мне приходится ночью писать? Если так сложилось? Если по-другому пока никак?

Ирина Павловна на секунду задумалась, представила себе траекторию разговора дальше, и вдруг нашла не только верную ноту, но и новость! Игорь спал на полу! Не рядом с Таней, на узкой кушетке, а на полу!

— А все потому, что муж твой ни хрена делать не хочет! Только и знает целыми днями, что жрет, курит и на гитаре своей тренькает! Жрать жрет, а в холодильник ничего не приносит!

— Как же вы достали все! — заорал Игорь, натягивая одеяло на голову. Стало видно, что спит он на голом полу. — Как вы все меня достали!

— На работу иди! Там тебя никто доставать не будет! — торжествующе подвела итог утру Ирина Павловна и протянула Тане трубку. — Тебя к телефону! Бегаешь туг, каждому принеси-подай! Когда уже матери старой приносить будут?

Таня схватила трубку, стукнула ею по подушке, упала на подушку сама. Ирина Павловна уже вышла. Игорь прятался под одеялом. Никто не увидел Таниной истерики.

— Алло!

— Таня!

— Да… Это кто? Это Светлана Марковна?

— Таня!

— Светлана Марковна! Что-то случилось?

— Таня…

Светлана Марковна плакала.

— Я сейчас к вам приду, слышите? Только дверь мне откройте! Через десять минут буду у вас!

Игорь лежал в углу горкой, не шевелился. Тане не хотелось смотреть в его сторону, ему — в ее. Отлично. Вчерашний вечер закончился ссорой. Проще было бы вспомнить вечер, который в последнее время заканчивался как-то иначе. Но вчера появился новый нюанс: беспощадность. Если раньше Игорь ругался, клеймя весь мир, обвиняя в своих неудачах судьбу и страну, то вчера появился новый враг — Таня.

Оказывается, во всем была виновата Таня.

— Ты хотя бы раз накрасилась!

Вот так на вершине ссоры Игорь вчера убил Таню.

И она полночи потом прорыдала, путаясь в прилагательных, которыми пыталась хоть как-то украсить амазонок. И ничего не получалось, никаким самым колоссальным усилием воли не удавалось полюбить и понять амазонок — тех, о которых писалось и для которых писалось…

Светлана Марковна открыла сразу, впустила Таню и немедленно захлопнула дверь.

— Что случилось? — Таня осмотрелась, нет ли следов трагедии. — Что-то случилось?

— Случилось…

Удивительно — Светлана Марковна смотрела прямо, не пряталась, но лучше от этого не стало. Розовые глаза Светланы Марковны транслировали такое отчаяние, что Таня и сама едва не лишилась сознания от страха.

— Что случилось?

— Таня, я…

Светлана Марковна поискала слова, способные передать ее беду, не нашла и просто стянула полотенце, которым до сих пор прикрывала голову.

Сначала Таня не поняла, а потом увидела: в центральной части головы Светланы Марковны белела полянка голой кожи.

— Смотрите! — сказала Светлана Марковна и потянула себя за волосы. Большая часть пряди легко отделилась от поверхности и осталась в руке.

Стояли и смотрели. Таня собралась сначала завести знакомую песню о том, что все будет хорошо, но как-то не пелось. Утешать человека, который снимал с себя собственные волосы снопами, надо было как-то иначе. Вероятно, даже профессионально.

— Видите? — прошептала Светлана Марковна и повторила трюк. И снова толстый пучок волос.

— Что же делать? — испугалась Таня, но взяла себя в руки. Дура, тебя для того и позвали, чтобы ты придумала, что делать! Надо вызвать скорую! А что сказать? Что у человека выпадают волосы?

— У вас что-нибудь болит, Светлана Марковна?

— У меня все болит! Все болит!

Ну, это тоже… Не то, чтобы не аргумент… Но когда болит все, можно быть уверенным, что врачи не оценят.

— Меня рвало всю ночь, у меня бешеная тахикардия! Все болит! Все во мне болит!

— Хорошо, хорошо! Я сейчас куда-нибудь позвоню!

— Сделайте что-нибудь, Таня! Сделайте хоть что-нибудь!

Таня набрала Вадима. Тоже глупость, но когда страшно, надо набрать Вадима.