Тихий омут и бестолочь

— Мариночка, счастье мое, не представляешь, как я рад тебя слышать, — как всегда запел соловьем Бирюков. — Я говорил, что если ты мне сутра звонишь, то у меня весь день потом отличное настроение?

— Да, говорили, Константин Борисович, — улыбнулась в трубку Марина. — Вы каждый раз так говорите.

— Потому что это правда.

— Я очень рада. Вы помните, что нужно привезти мне документы по новому магазину? Крайний срок — понедельник, но лучше сегодня, конечно.

— Ох, солнце, вот вечно тебе что-то от меня нужно, — опечалился кривляка-Бирюков. — А я думал, мы встретимся вечером, выпьем вина, потанцуем.

— Константин Борисович… — глупо захихикала Маринка. — У меня же сроки, отчетность… Ваша отчетность, между прочим.

— Да-да. Сроки, бизнес, ответственность. Буду через часик у тебя, дорогая.

— Отлично. Жду вас, — Марина повесила трубку и, не прекращая улыбаться, буркнула себе под нос. — Бестолочь.

— Костик приедет? — встрепенулась Кристинка, ни капли не смущаясь, что грела уши.

— Крись, ну что за фамильярность? Он же клиент, — отчитала ее Марина.

— Ой, отстань. Ты одна его полным именем зовешь.

— Потому что он клиент.

— Он в первую очередь просто душка, — уперлась Кристинка.

— Трепло он и бестолочь, — беззлобно отбрила ее Маринка.

— Ага, но такоооой зайка.

Все тетки-бухгалтерши, включая пятидесятисемилетнюю Лидию Тимофеевну, обожали Костю Бирюкова. Едва он переступал порог их кабинета, женщины тут же расплывались в улыбках, тая от комплиментов и обаяния Маринкиного любимого клиента. Она и сама была без ума от Кости, которого всегда звала по имени отчеству, чтобы самой не забываться, четко обозначить границы. Однако даже эти четкие линии не мешали ей флиртовать с Бирюковым. Чуть-чуть, самую малость, чтобы оставаться в форме, не забывать, что она женщина, в конце концов, а не девайс для нарезки бутербродов.

— Доброе утро, дамы, — проговорил Костя, сверкая улыбкой, входя в кабинет Марины спустя полтора часа. — Мариночка, солнце, я все привез. Держи.

— Ага, то, что надо, спасибо, Константин Борисович, — расплылась в ответ Иванова, пряча румянец за документами.

Пока Марина проверяла бумаги, Костик подмигнул растекшейся по столу Кристинке:

— Крися, чего глазки горят? Твоему бойфренду сегодня свезло?

— Нет у меня никакого бойфренда, Кость, не придумывай.

— А выглядишь так, словно есть, — подвигал бровями этот прохвост и опять повернулся к Марине, продолжая придуриваться. — Надеюсь, этого хватит, чтобы прикрыть мою теневую прибыль офшорными зонами?

Раньше Марина едва ли в обморок не падала от таких шуточек Бирюкова, но теперь привыкла и даже отвечала на них своими.

— Какой вы темный, Константин Борисович. Учу вас, учу, а все без толку. В офшорах мы уходим от налогов, а теневую прибыль надежнее хранить в банках Каймановых островов, а еще лучше в депозитарии швейцарском.

— Ой, Марин, да я лучше по старинке, под матрасом. А если придут с обыском, скажу — копил.

— Ну-ну, — хихикнула Иванова.

— Я тебе еще нужен? — Бирюков посмотрел на часы.

— В каком смысле? — не удержалась Марина. Не только ж ему стебаться над бедными женщинами.

Костя приподнял бровь, но не успел ответить на ее шпильку, потому что в кабинет вошел его друг, а по совместительству и начальник Марины, Николай Усманов.

— Кос, опять мне тут саботируешь рабочий процесс? — хохотнул Усманов, пожимая руку приятелю.

— Ничего не сделал, только зашел, — развел руками Бирюков.

— Пошли, покурим, — хлопнул его по плечу Николай.

— Ага, — кивнул Костя, но в дверях задержался и, нагло улыбаясь, проговорил: — Мариша, звони в любое время, если буду нужен. В любом смысле.

— Бестолочь и есть, — покачала головой Марина, едва за мужчинами закрылась дверь.

— Классный, — выдохнула Кристинка. — Я б с ним позажигала.

— Да, бабник он, Кристюх, видно же, — ответствовала Лидия Тимофеевна. — Но обаятельный засранец.

— Так мне ж с ним не детей крестить, — хихикнула вертихвостка. — Моя подружка знает девчонку, с которой училась бывшая подружка нашего Бирюкова. Так вот она говорила, что он вообще неутомимый…

— Кристина! — цыкнула Тимофеевна.

— А что? Я бы проверила.

Обычно Марина тихонько посмеивалась над таким разговорчиками, но сегодня ее настроение скакало туда-сюда. Она вроде взбодрилась во время визита Кости, но сникла, когда он ушел. Иванова решила пройтись до столовки, потому что желудок начал урчать. По дороге она поймала себя на мысли, что тоже была бы не против проверить слухи о Бирюкове. Вслед за этим, как всегда, на нее нагрянули угрызения совести.

«Шлюшка», — отругала она себя, гоня прочь картинки с обнаженным Костиком, сверкающим своей трусикосшибающей улыбкой.

Естественно пустоту ее разума быстренько наполнили удручающие мысли о муже и нелепом браке. Марина опустила голову, спускаясь по лестнице в столовую, и едва не сбила с ног все того же Костю, который смолил с Усмановым на пяточке около курилки. Они часто так делали, когда желающих отравиться дымом в специально отведенном месте собиралось чересчур много.

— О, простите, — вспыхнула Иванова.

— Было б за что, мне даже приятно, — хохотнул Бирюков.