Разодетый секретарь поспешил в нашу сторону и развел стену охотников передо мной, как Моисей Красное море. Игнорируя суматоху вокруг, я переключила свое внимание на подошедшего юношу, встретившего меня фальшивой улыбочкой.
– Вы, должно быть, мисс Харрис.
Молодой человек с волосами, зачесанными на косой пробор, говорил тихо, словно в этом барочном зале любое чересчур громко сказанное слово было кощунством.
– Моррисон, – поправила я его. – После развода родителей я взяла фамилию матери.
У секретаря задергался глаз. То, что он допустил ошибку, казалось, причиняло ему физическую боль.
– Конечно же. Прошу, следуйте за мной, мисс Моррисон. Вас уже ожидают.
Он окинул беглым взглядом армаду моих охранников, но не произнес ни слова по этому поводу. Очевидно, здесь привыкли к клиентам, нуждающимся в повышенном уровне безопасности. Только когда мы дошли до двери, в которую с легкостью мог проехать рейсовый автобус, он остановил толпу моих молчаливых теней.
– К сожалению, вашим сопровождающим придется подождать снаружи. Уверяю вас, в фирме «Роттенбах и партнеры» вам ничто не угрожает. И можете быть уверены…
– Не вариант, – прорычал Райан. От его тона две дамочки испуганно схватились за сердце, а дверь офиса дальше по коридору от греха подальше кто-то закрыл на замок.
Удивительно, но секретарь отважно держался под убийственным взглядом Райана.
– Прошу прощения, но объявление завещания – очень деликатный вопрос. Присутствовать может только узкий круг лиц. «Роттенбах и партнеры» делает всё, чтобы должным образом исполнить последнюю волю своих умерших клиентов.
– Насколько мне известно, последней волей моего отца было увидеть меня мертвой, – объяснила я ему. – Надеюсь, вы понимаете, что доверие к вашему бюро у меня очень ограничено.
Слегка побледнев, секретарь теребил свой галстук. Его подрагивающее веко к этому моменту перешло в режим бесперебойного мигания.
– Ох, мне очень жаль. В таком случае, возможно, будет разумно позволить вам пройти с одним сопровождающим. Вас это устроит?
Я повернулась к Райану. Он не выглядел сильно довольным, но все равно кивнул. Другие охотники тут же расступились и заняли стратегически важные позиции в фойе. Лиззи ободряюще глянула на меня, а затем с деловым видом, как адвокат в кино, уселась на диванчик напротив двери для автобусов. Посыл был предельно ясным: в сложившихся обстоятельствах она уступала Райану.
«Ну, тогда в бой».
Внутри меня ждала шикарная приемная, в центре которой располагался стол, по размерам сравнимый с круглым столом короля Артура. По-другому этого мебельного гиганта просто не опишешь. Секретарь суетился, предлагая мне кофе или капучино, или эспрессо, или чай, или сок, или воду, или с газом, или без. Так как я практически его не слушала, то выбрала последнее, пока пожилая дама подготавливала старинную пишущую машинку, чтобы запротоколировать дальнейшие события.
– Мисс Харрис, наконец-то вот мы с вами познакомились. Я так много о вас слышал, – прокатился по комнате скрипучий голос. Мужчина с морщинами, по сравнению с которыми мерк даже изюм, хромал ко мне, протягивая руку. Я ее пожала, еще раз исправила свою фамилию и удержалась от вопроса, что же он обо мне слышал. Я сюда не поболтать пришла.
Доктор Роттенбах собственной персоной – как представился человек-изюм, – казалось, ничуть не обижался на мои односложные ответы. Он оправил свой костюм в полосочку и проковылял к столу короля Артура.
– Присаживайтесь, мисс Моррисон. – Его неопределенный жест в сторону свободных стульев означал, что мне предстояли муки выбора. Однако секретарь пробежал мимо меня и поставил мой стакан с водой на противоположном конце огромного стола. М-да, оставалось надеяться, что у пожилого нотариуса хороший слух. Иначе наш диалог превратится в настоящее перекрикивание. Я бросила на Райана неуверенный взгляд. Он подмигнул, чтобы придать мне храбрости, после чего вновь мрачным соляным столбом застыл у входной двери.
– Приношу свои извинения, что всё заняло так много времени. Такое иногда случается, если смерть наступает за границей, особенно если идентификация останков настолько сложна. Полиция держала вас в курсе расследования?
Кивнув, я проигнорировала его сочувственный взгляд, который морщинистый старичок отточил за годы практики.
– Хорошо, тогда приступим. Ваш двоюродный брат тоже уже здесь, таким образом оглашению завещания ничего не препятствует.
Я как раз хотела придвинуть свой стул, когда до меня дошел смысл безобидной фразы доктора Роттенбаха. Внутри меня зазвучал тревожный сигнал.
У меня не было двоюродных братьев.
Движение у окна заставило меня окаменеть. Войдя сюда, я не заметила фигуру, стоящую против света. Сейчас же мое обоняние уловило запах огня и снега. Волосы у меня на затылке встали дыбом.
Негромкий смех настиг меня с силой товарного поезда.