Тихий омут

– Да, я слышала, – усмехнулась я. Было так здорово спустя столько времени снова видеть, как Люциан улыбался. – Ты не расскажешь мне, что с тобой сделал Рамадон? Я бы с удовольствием тоже научилась этому трюку. На случай, если мой бессмертный и невероятно упрямый парень опять решит отправить свой мозг в отпуск.

Его улыбка стала еще немного шире, но была уже не такой беззаботной, как раньше.

– Почему ты считаешь такого идиота своим парнем?

– Сама не знаю. – Мне хотелось заставить его подергаться. – Если не ведет себя как настоящая задница, он бывает довольно милым.

Уголки губ Люциана дрогнули.

– Милым, да? – Он наклонился ко мне, понизив голос: – Только ему этого не говори, а то у него голова пойдет кругом.

– А, тогда мне не о чем беспокоиться, – я отмахнулась от его совета небрежным жестом. – Вряд ли его эго может вырасти еще сильнее, чем оно уже и так есть.

Теперь он захохотал от души. Как же я соскучилась по этому звуку.

– Ну да, тот, кто сумел тебя заполучить, явно имеет право собой гордиться, – поддразнил он. – К тому же, мне кажется, он точно от тебя немножко без ума.

– С чего ты взял?

Внезапно все озорство как рукой сняло. Его глаза вновь наполнились этой ранимостью, словно его сердце беззащитно открылось передо мной.

– Не проходит и дня, чтобы я не думал нарушить свою клятву, просто чтобы подержать тебя за руку. – Я сглотнула. Тогда он бы предал свою честь, всю свою суть… Он бы стал отступником.

Люциан сунул руки в карманы куртки и смотрел на меня так, будто я была мимолетным мгновением, которое хочется удержать в памяти.

– Возвращаясь к твоему первому вопросу: Рамадон высадил меня на вершине очень высокой, очень холодной горы очень далеко от ближайшего портала.

Окей. Жаль… мне будет весьма проблематично воспользоваться этой маленькой хитростью.

– По пути вниз у меня хватило времени, чтобы вернуть из «отпуска» свой мозг, – процитировал он меня с влюбленной улыбкой и вздохнул. – Я не превращусь во второго Танатоса, Ари. Обещаю. Из-за силы черных ациамов мне просто сложнее сдерживать определенные порывы, – сконфуженно объяснял он мне. – Я стал настоящим эгоистом. Хотел защитить тебя любой ценой. Один. Я хотел быть твоим героем и не собирался делить ни с кем этот титул. Ни с Гидеоном или Райаном, ни с Элиасом, ни с Белом и, уж конечно, не с Тристаном.

Абсурд. Я набрала воздуху в легкие, чтобы устроить ему головомойку, но он поднял руку. Немая просьба дать ему выговориться.