Тихий омут

Довольно! Я не хотела видеть, как он втирался в доверие к моей маме. И видеть, как она поддавалась его влиянию, лишь потому что сомневалась во мне, я тоже не хотела. Больше всего мне хотелось уйти, но я не имела ни малейшего понятия, возможно ли это в подобных брахионовских снах. Кроме того, мне нужно было это вытерпеть – ради Лиззи. Может быть, у меня бы получилось узнать что-то о том месте, где она находилась. Поэтому я наблюдала, как Тристан учил маму рисовать печать, с помощью которой она поймала его у меня в комнате. Мне пришлось выслушивать все вопросы, которые ее тревожили, и давиться ложью, которую выдавал ей в ответ Тристан. Потом он распрощался с ней, чмокнув в обе щеки. Наконец-то. Я живо подскочила и устремилась за ним. И умоляла небеса, чтобы следующий сон привел меня к подруге, но, толкнув библиотечную дверь, я оказалась…

…на скалистом острове.

Черт! При всей крови, пролитой в Праге, я могла получить хотя бы один полезный сон… но нет!

Клочья тумана плыли над зеркальной морской гладью. Царила такая тишина, что я слышала собственное дыхание. Я села на ближайший валун и уставилась на серую дымку. Лицо Лиззи не шло у меня из головы. Отчаяние, с которым она направляла острие ножа себе в живот…

Ради нее я заставила себя заснуть, после того как в одиночку вернулась в лицей, в одиночку доложила верховному мастеру о провале нашей миссии и в одиночку выдержала его взгляд, полный разочарования.

И теперь ко мне возвращалась прежняя находчивость. Но при этом мне нужна была информация. Мне был нужен план.

Мне был нужен Люциан.

Но Рамадон послал его в какое-то загадочное место, чтобы прочистить ему мозги. Супер! Наверно, мне стоило попросить хрониста и меня отправить в такое путешествие. Это было бы не лишним.

Вдруг поднялся ветер. Над камнями закружился туман. У меня в голове раздался шепот.

«Ари…»

Это Люциан! Перед моим мысленным взором возникла печать, которой я изгнала его из моих снов. Ну, конечно же. Он не мог войти.

Я спрыгнула и понеслась по камням. Если бы я только запомнила, на какой скале нарисовала печать. Была ночь, а здесь всё выглядело совершенно одинаково…