Тихий омут

– И травы, знамо дело. Полынь да крапива. И соком свежим смазала, и припарку сделала, и отвар приготовила. Да только не поможет это! Плохо там дело, очень плохо. Придётся девке ещё наузу носить с кровью дракона… Денька три, чтобы вдруг хуже не сделалось. Вот завтра же приготовлю и отнесу. Коли поможет, так потом сама мёдом да капустой долечится, да трав ещё ей передам. А не поможет, надо будет ещё что-то придумывать, только сложно это будет…

– А ты думаешь, поможет?

– А то как же! Кровь дракона сильна, всякую заразу убивает… А ты что выспрашиваешь всё? Чай, надумала сама знахарством заняться?

Ведана покраснела. До сих пор она не задумывалась о такой возможности. Но и грозы она раньше не вызывала, а вот сегодня ей это удалось…

– Тут и раздумывать нечего, – отрезала бабка. – Без тебя умельцев хватает!

Ведана вздохнула и в который раз стерпела то, что самые близкие люди не дают ей возможности заниматься тем, что могло бы стать делом всей её жизни.

***

В Чистом Поле, как и в Тихом Омуте, бушевала нежданная гроза. Люди в спешке загоняли скот в хлев и закрывали все ставни.

Обед был почти готов. Ветрана поправила светлые волосы, выбившиеся из-под платка, и в сотый раз подошла к окну. Где опять бегают эти сорванцы? Были бы близко – мигом прибежали бы, как только началась гроза. Промокнут ведь с ног до головы! Не простудились бы только… А может, надо пойти их поискать? Был бы муж дома, а то ушёл с мужиками на охоту, и до завтра уже не вернётся… Хоть бы поохотился удачно, а то придёт, вон, голодный да уставший, и тоже наверно промокший до нитки.

Размышления женщины прервали двое светловолосых детишек, мальчик и девочка, вбежавшие в дом. Промокшие до последней нитки, дети одновременно затараторили, перебивая друг друга:

– Ой, мамочка, гроза-то какая!

– И как сразу началась, вот прямо так сразу! Как бабахнет, как сверкнёт!

– Не было её, не было, а тут раз!

– Где были-то, признавайтесь! – Ветрана постаралась, чтобы её голос прозвучал достаточно строго, но махнула рукой. – Хотя потом расскажете. Ну-ка быстро переодевайтесь в сухое, мойте руки – и за стол!

Дети были голодны, но, видно, пережили немало ярких впечатлений, потому что, и уплетая кашу за обе щёки, не переставали говорить. Девочка выглядела испуганной.

– Мам, а правда, что, если гроза так быстро началась, то это ведьма разозлилась, да? Мирина бабушка говорит, что ведьмы такое могут.

Женщина молчала. Она никогда не говорила со своими детьми ни о ведьмах, ни о нечистой силе, и ей не нравилось, что чья-то бабушка позволяет себе такое. Надо будет поговорить с ней, чтобы не пугала детей зазря.

– Яра, почему ты спрашиваешь?

Мальчик был не так напуган, как сестра, но тоже явно чувствовал себя виноватым и заговорил, не глядя матери в глаза.

– Просто это мы наверно виноваты… Ну не обязательно мы, но может быть, что и мы тоже… Понимаешь, мы с ребятами наверно ведьму разозлили немножко. Мы играли себе в поле, и нам было скучненько, а она шла мимо и несла воду из ручья. Таким, знаешь, смешным коромыслом. Ну, мы увидели её и потом побежали за ней… и… и…, – ребёнок тянул время, думая, стоит ли говорить всё.

Мать выжидающе смотрела на него. Он вздохнул и продолжил:

– Ну и камни побросали немножко – небольшие совсем, и в неё немножечко попали… А вообще-то мы с Ярой рядом постояли только, а бросали братья Остроглазки и потом ещё Миря чуть-чуть совсем… И Ярик тоже немножко…

– Понятно. Опять всей гурьбой шкодничали, а виноваты все, кроме вас. Ну ладно, Яра маленькая ещё, но у тебя, Дань, голова-то была на плечах?

– А чего? Мы же ничего…

– Наказаны. Оба, – коротко сказала Ветрана. – Никаких пирогов с клубникой. И на речку завтра никто не пойдёт – будете помогать коров пасти. Да вот ещё возьму и извиняться заставлю.

Яра забилась в угол и мелко задрожала, её неугомонный брат попытался обжаловать мамино решение:

– Но мы же правда не виноваты, ну мам! И перед кем нам извиняться – перед этой невсамделишной, что ли? Перед этой недоведьмой?

– Это кого ты недоведьмой называешь?

– Ну эту…, – пробормотал мальчишка, снова опустив голову. – Веданту. Или Бедану. Или как там её…

– Ведану, – выдохнула Ветрана. – Конечно, Ведану, кого же ещё. Постыдились бы, девка сиротой выросла. И тихая – сдачи не дала, небось…

Девочка всхлипнула:

– Да она спокойно шла себе и молчала. Может ей вообще больно не было. Ведьмам бывает больно?

– Это неважно, больно ей было или нет. И неважно даже, ведьма она или нет. Вы хоть понимаете, что нельзя бросать камни в человека?

Мальчик поднял голову:

– А во врага?

– Ведана не враг.

– А кто? – взвился Даня. – Она же грозилась превратить нас в мерзких скользких жаб! Это что же, по-дружески, получается?

– Хватит со мной спорить. Я всё сказала.

– Ну мам, ну можно не извиняться? – хором заголосили дети.

– Если к завтрашнему утру гроза прекратится, то можно, – задумчиво сказала Ветрана, задёргивая окно тёмно-синими шторами, расшитыми золотыми звёздами. – Но это будет в последний раз.

***