Тихий океан

Репортаж Пигафетты, изобилующий точными и правдоподобными деталями, производит нередко впечатление истинности. Но историограф, несомненно, писал по заведенной схеме. Эпизоды стихийного обращения «дикарей» в христианство встречаются во множестве записей той поры. На самом же деле принимать христианство туземцев принуждали, когда по-доброму, а когда и нет. Путешественникам полагалось по возвращении давать отчет о количестве обращенных душ. Молчаливый сговор позволял прикрывать алчность распространением слова Божьего. Но обращения не всегда добивались страхом. Очень часто туземцы соглашались принять христианство, усматривая в том явную для себя выгоду или же из хитрости, из любопытства, в надежде, что новый Бог сделает их такими же сильными, как люди, о нем говорящие. Ясно, что Магеллан не мог действовать угрозой на короля и придворную знать Себу. А хитрая лиса Хумабон старался, конечно, извлечь из ситуации, созданной прибытием европейцев, побольше для себя выгоды.

Себу, 14 апреля 1521 года. Магеллан пока еще не покидал своего корабля, все переговоры он неизменно ведет через посредство Энрике и Пигафетты. И теперь он хочет придать своему первому выходу на берег побольше торжественности.

Впереди Магеллана выступают сорок вооруженных солдат, за ним следуют офицеры и знаменосец. В тот самый момент, когда его нога касается земли, гремит артиллерийский залп. Напуганные зрители бросаются врассыпную, но, заметив, что король спокойно остается на своем месте (его обо всем предупредили заранее), они быстро возвращаются, чтобы присутствовать при возведении на берегу большого креста, перед которым их властелин, его сыновья и многие знатные люди будут принимать крещение. Вместо языческого имени Хумабон король получает имя Карлос, королеву нарекают Жанной, а двух принцесс – Екатериной и Изабеллой. Высшая знать острова и соседних островов тоже не хочет от них отставать, и вот до самой поздней ночи священник флагманского корабля крестит теснящихся вокруг него людей. Прослышав об удивительных церемониях заморского чародея, на следующий день к нему стали стекаться жители других поселений. Через несколько дней почти все вожди ближних мест получили крещение и присоединились (каким образом, не сказано) к договору о союзе и дружбе, подписанному Магелланом и королем Себу. Договор давал испанцам исключительное право на торговлю с островом Себу и соседними островами. Взамен Магеллан предоставлял всем, принявшим новую веру, покровительство и защиту испанской державы.

Не прошло и недели, как адмирал получил от своего «протеже» Хумабона такую весть:

– Силапулапу поднял восстание. Он не выполняет моих приказов и даже хочет запретить всем вождям островов поставлять мне товары, предназначенные для испанцев.

Силапулапу – царек небольшого острова, название которого вскоре получит печальную известность: Мактан.

21 апреля 1521 года. Отряд из шестидесяти человек под предводительством самого Магеллана отправился в баркасах через пролив, отделявший Себу от Мактана. На угрозу адмирала применить силу Силапулапу ответил, что «у его людей тоже есть копья». Хумабон предложил Магеллану взять под свое командование тысячу его воинов. Адмирал отказался. Он хотел, чтобы демонстрация мощи была проведена только его войсками. Силы Силапулапу исчислялись в тысячу человек, но против испанских бомбард и мушкетов у них были лишь луки и стрелы. Когда лодки испанцев приблизились к Мактану, было совсем светло. Туземное войско стояло на берегу. Вдруг одна из лодок наскочила на мель, а за нею и все остальные. Испанцы были пока на расстоянии, вдвое превышавшем полет стрелы. Препятствием для лодок оказалось кольцо коралловых рифов вокруг острова. Глубины там не превышали метра.

– Сорок человек следуют за мной, – приказал Магеллан. – Мушкеты и бомбарды остаются в лодках, они будут прикрывать наше продвижение.

Испанцы были уверены, что при первом же выстреле дикари бросятся врассыпную. Они вышли из лодок и пробирались по воде, доходившей им до пояса. Все были в кирасах, с пиками, шпагами и алебардами. Туземцы отошли к краю пляжа и выпустили несколько стрел. Когда отряд достиг берега, с лодок открыли огонь из бомбард и мушкетов. Но тут испанцы заметили, что снаряды не долетают до берега, а мушкетные пули теряют на таком расстоянии силу и не могут пробить туземных щитов.

– Прекратить огонь! – крикнул Магеллан людям в лодках.

Но его не услышали. В течение получаса бомбарды и мушкеты вели бесплодный огонь под крики и смех туземцев. Вот как описывает дальнейшие события Пигафетта:

«Когда туземцы поняли, что наши пули им вреда не причиняют, они перестали отступать и кричали все громче и громче, прыгая из стороны в сторону, чтобы уклониться от наших снарядов. Потом под прикрытием щитов они стали понемногу продвигаться вперед и обрушили на нас целый град стрел, так что мы едва могли защищаться».

Чтобы отвлечь их внимание, Магеллан посылает несколько человек поджечь ближайшие хижины. В это время туземцы сделали бросок вперед, выпуская потоки стрел.