Тихий океан

Выдающиеся геологи размышляли над этим утверждением, сличали данные и наконец сделали выводы, что наша планета, начиная от поверхности, имеет следующее строение: осадочный слой, более или менее мощный, но никогда не превышающий нескольких километров; твердый слой, возможно базальтовый или гранитный, сиаль; слой, как поверхность раздела, впервые открытый Мохоровичичем и поэтому названный поверхностью Мохо; ниже идет мантия, простирающаяся до глубины 2900 километров; под нею жидкий слой, состоящий, как полагают, из расплавленного железа и никеля, мощностью от 2000 до 2200 километров; наконец, твердое центральное ядро диаметром около 2500 километров. Естественно, чем дальше от поверхности, тем менее точны предположения. Но еще до второй мировой войны ученые сумели убедиться в существовании поверхности Мохо и мантии под ним. А ведь мантия – самый мощный слой, составляющий более 84 процентов всего объема Земли. И о нем нам ничего не известно.

– Собственно говоря, мы почти ничего не знаем о том небесном теле, на котором живем. Если бы удалось пройти через поверхность Мохо и достичь мантии, мы бы смогли по величине радиоактивности узнать возраст и происхождение Земли, происхождение океанических бассейнов и морской воды, причину землетрясений и наверняка узнали бы истину о перемещении материков и даже о происхождении жизни на нашей планете.

Такое мнение высказали в 50-х годах геологи, физики, геофизики, биологи и другие ученые, объединенные Американским смешанным обществом. Их энтузиазм еще возрос, когда в марте 1957 году Вальтер Мунк и профессор Гарри Гесс подвели примерный итог геологическим сведениям, собранным за последние годы во всем мире:

– Поверхность Мохо располагается не параллельно поверхности Земли: под океанами она ближе к нам, чем под материками. В некоторых местах она находится всего в семи километрах от дна океана, тогда как под материками она расположена на глубине тридцати или сорока километров. Именно под морями мы должны пробиться через поверхность Мохо и достичь мантии.

Должны пробиться. Убежденность двух ученых была такова, что в сентябре того же года в Торонто по инициативе Амсока собрался Международный геодезический и геофизический съезд и вынес решение: «Срочно изучить возможность и стоимость бурения поверхности Мохо». Так как речь шла о бурении скважины (по-английски hole) в слое Мохо, операция получила название проекта Mohole.

Энтузиазм ученых рос с каждой их встречей. В «Сайеншл Америкен» была напечатана статья Баскома: «Поскольку скважина пройдет через время и пространство первоначальной жизни на земле, вполне возможно, что будут обнаружены следы этой жизни». Иными словами, бур, проникая все дальше и дальше в осадочные породы больших глубин, будет исследовать прошлое планеты и человечества. В общем речь шла об очень волнующем исследовании.

Чтобы пробурить скважину под водой, изыскателям нефти нужно несколько лет. Первая поисковая скважина в Северном море в 1965 году достигла глубины 4520 метров, то есть бур, опущенный на дно моря, проник в подводный грунт более чем на четыре километра. С затратой очень больших средств можно пробурить и более глубокую скважину даже в твердых породах: в Техасе одна наземная скважина имеет глубину более 8000 метров.

Если разведчики нефти производят бурение по краю материкового шельфа на глубинах 200 метров или чуть больше, то для того, чтобы достичь Мохо, необходимо бурить дальше в открытом море. Геофизики определили, что в районе Гавайского архипелага Мохо лежит на глубине всего 4800 метров от морского дна. Однако выше этого дна – 4500 метров водной толщи океана. Вот что говорил о проекте Вальтер Мунк:

– Прежде всего необходимо подвести судно, производящее бурение, к намеченному месту и установить его там совершенно неподвижно. Глубина не позволяет нам использовать якоря и цепи, но наши специалисты по электронике нашли другое средство. Держать корабль в нужном положении будут четыре буя с подводными ультразвуковыми радиопередатчиками и радиолокаторами на поверхности, а электронная машина, приводящая в действие боковые винты, будет исправлять малейшие смещения. На дно спустят трубу с буром, и начнется бурение. Наверное, оно будет долгим. На рекордную скважину в Техасе потребовалось два года. Учитывая большое научное значение нашей задачи, такая длительность не должна нас останавливать.

– А не придется ли нам за время работы менять бур, и может быть, не один раз?

Мунк допускал, что это возможно и даже, наверное, так и будет.

– В таком случае сумеем ли мы при большой мощности водного слоя снова ввести бур в начатую уже скважину?

Это была важная техническая трудность, но ее сочли преодолимой. Заменяют же нефтяники свои изношенные буры. Большая глубина океана, на какой придется работать, конечно, усложнит задачу, но это лишь технические трудности, при наличии необходимых средств вполне преодолимые.