Тихий герой

Однако рвался Квиррелл не к камню. Проигнорировав рубиновую стекляшку, он продолжил тянуть пятерню… к Грэйнджер. Во втором зрении разогревалась какая-то магия: на этот раз он вкладывал в неё *всё*.

Вздохнув, я наступил туфлей на тянущуюся руку. Щит Пустоты бессилен, если гадкая магия передаётся через касание.

К сожалению, я опять ошибся. Целью Квиррелла была не Грэйнджер. Мгновенно возникшая в другой руке палочка жалящим движением воткнулась мне в ногу, а разлагающееся горло на остатках жизни прошипело:

— Авада Кедавра!

Неуловимый Гарри

Неужели Снейп прав, и этот мир — действительно Царство мёртвых? Не будем спешить с выводами: Квиррелл-то здесь не появился. А он совершенно точно должен был умереть: последнюю атаку он выполнял полностью «сухим», на собственной пране. Скорее уж, в этот мир попадают только «убитые» Авадой.

Получается почти тавтология, ибо Авада — это и есть портал, переносящий тонкую составляющую в этот мир. Лучше попытаемся понять, почему у меня до сих пор не сделана от этого полная защита? Да, портал нематериальный, и да, он чудовищно поломанный, как если бы конструктор плетения не понимал и не видел, что именно он делает. Но неужто я, маг Пустоты, не построю блокиратор такого рода порталов?

И работать этот способ будет всегда, даже в том случае, когда зелёный метеор уже коснулся тела или кастующую палочку воткнули тебе в ногу.

Я огляделся вокруг. Тёмное небо частично было закрыто тучами. Судя по мокрой траве, здесь недавно прошёл дождь. Всё правильно: где есть реки, там должны быть и осадки. Давешняя река, кстати, рядом: сейчас я находился не на высоком обрыве, а на покрытом травой пологом склоне, спускавшемся к песчаному берегу.

Пристани и лодок не видно. Перевозчику пристань не нужна, а сам он сейчас занят другими пассажирами? Что ж, подождём. Торопиться некуда.

— Странное место, — произнесли рядом незнакомым мальчишеским голосом.

Я обернулся и увидел… себя. Почти. Тощий подросток — такой, каким был бы я, приди в Хогвартс от Дурслей и не занимайся ни бегом, ни плаваньем. Одежда на два размера больше, непослушная взъерошенная шевелюра наползает на лоб, немного наивные изумрудные глаза и очки-велосипеды, под линзами которых эти глаза иногда близоруко щурятся.

Неужели этот неприятный голос — мой? Не было у меня возможности записать себя на магнитофон и послушать, к сожалению.

— Тёзка? — наудачу спросил я.

— Нет. Я — Гарри. Гарри Поттер, — парень улыбнулся. — Тот самый «олень», что собирал тебе чемодан в Хогвартс.

— Да неужели? — восхитился я. — А ведь я знал! Я всем говорил, что неуловимый Гарри — существует!

Парень печально улыбнулся.

— Знаешь, я даже частенько стоял у тебя за плечом. Так что ты оборачивался в правильном направлении.

— Вот как… — я испытующе посмотрел на него. — А… *где* ты вообще был? И как… ну, как так получилось, что мне пришлось занять…

— Не знаю, — парень задумчиво помотал головой. — У меня было достаточно времени и обдумать, и исследовать, но… В общем, у меня в то утро очень сильно болела голова. Она вообще сильно болела с тех пор, как нам… нас письмами стали заваливать. Есть там одна ваза, якобы подарок Мардж… Короче, уже когда меня везли на вокзал, вместе с Дадли на заднем сидении, он мне локтем по шраму заехал, и… наверное, мне хватило. Я очнулся только на вокзале, рядом с… собой. Можешь себе представить, что со мной было, когда я понял, что меня никто не видит?

— Сочувствую. — Теперь была моя очередь смотреть на него испытующе. Но парень, похоже, давно успокоился и разобрался в себе, моя поддержка не требовалась. — А немота тоже… от головы?

— Нет. Это когда тот бородатый великан к нам в хижину вломился. Жути в ту ночь натерпелись вообще все, ну а я… вот.

— Погоди. Ты что, в хижине живёшь? А я всем говорил, что в Литтл-Уингинге…

— Всё верно. На Тисовой, 4. Но когда нас совсем письмами забомбили, мы в бега подались. А письма нас везде находили. Дядя Вернон, в конце концов, вывез нас на северное побережье, снял какую-то халупу на каменном островке, перевёз нас туда на лодке… А этот Хагрид ближайшей ночью туда и наведался.

— Вот оно что… У меня была похожая история с письмами, но я убедил своих никуда не ехать. И Хагрид припёрся в Литтл-Уингинг.

— Представляю себе это кино! И что?

— Ну… Мнится мне, что стены в доме прочнее, чем в хижинах, так что когда этот лось попал-таки в прихожую, полфасада пребывали в руинах.

— Да… кино невесёлое.

Удивительное дело: я знаю его лишь несколько минут, но у меня стойкое чувство, что разговариваю с братом-близнецом, жившим со мной под одной крышей всю жизнь, но лишь минуту назад отлучившимся на улицу вынести мусор.

— Слушай, — спохватился я. — А ведь я всем рассказывал свою версию случившегося… типа, вломился в дом, тяжёлая ночь…

— Ерунда, — махнул рукой Гарри. — Я следил за педсоветами, где Дамблдора песочили на эту тему. Они всё поняли по-своему, в правильной интерпретации.

— Педсоветы?! — восхитился я. — Это ж… Самый секретный секрет в любой школе! А не какие-то там камни!