Тихая сила. Как достичь успеха, если не любишь быть в центре внимания

Начиная с 1983 года небольшой инвестиционный банк Allen & Co. каждое лето в выходные дни устраивал в городке Сан-Велли конференции. Но не просто конференции, а дорогие мероприятия, во время которых устраивались роскошные приемы, рафтинг по реке, катание на лыжах, путешествия в горы на велосипедах, рыбалка, верховая езда. Кроме того, целая армия нянь присматривала за детьми гостей. Организаторы этих мероприятий привлекают к участию в них представителей медиаиндустрии. В прошлом среди гостей были газетные магнаты, голливудские знаменитости и звезды Кремниевой долины, в том числе Том Хэнкс, Кэндис Берген, Барри Диллер, Руперт Мердок, Стив Джобс, Диана Сойер и Том Брокоу.

Как сказано в биографии Уоррена Баффета, написанной Элис Шредер[408], в июле 1999 года он был одним из гостей. Год за годом Уоррен Баффет посещал это мероприятие вместе со всей своей семьей. Он прилетал в Сан-Велли на реактивном самолете Gulfstream и останавливался вместе с другими VIP-гостями в элитных апартаментах, выходящих окнами на поле для игры в гольф. Баффет любил ежегодный отпуск в Сан-Велли, считая городок прекрасным местом, где он и члены его семьи могут пообщаться со старыми друзьями.

Однако в 1999 году на конференции была несколько иная атмосфера. В разгар технологического бума за столом можно было увидеть новые лица — руководителей новых компаний, которые за очень короткое время обрели богатство и влияние, а также венчурных капиталистов, вложивших в них деньги. Все эти люди были на вершине успеха. Когда фотограф знаменитостей Энни Лейбовиц приехала на конференцию, чтобы снять «всех звезд медиаиндустрии» для журнала Vanity Fair, некоторые из новичков настаивали на том, что тоже должны быть на этой фотографии. Они были убеждены в том, что олицетворяют собой будущее.

Уоррен Баффет явно не принадлежал к этой группе. Он был инвестором старой школы, поэтому не поддался рискованному ажиотажу вокруг компаний с туманными перспективами получения доходов. Некоторые списывали его со счетов как пережиток прошлого. Однако Баффет по-прежнему имел достаточно влияния, чтобы сделать основной доклад в последний день конференции.

Уоррен Баффет, долго и напряженно размышляя над своей речью, потратил несколько недель на подготовку. Сначала он разогрел публику очаровательной ироничной историей (в прошлом он приводил слушателей в ужас своими выступлениями, пока не прошел курс Дейла Карнеги), а затем, изложив тщательно отобранные детали и блестяще проанализированные данные, объяснил присутствующим, почему подпитываемое технологическим бумом повышение курсов на фондовом рынке долго не продлится. Уоррен Баффет изучил все данные, заметил все сигналы опасности, а затем сделал паузу и поразмыслил над тем, что все это означает. Это был первый публичный прогноз, который он сделал за тридцать лет.

Немного позже, в тот же вечер, конференция завершилась грандиозным фейерверком. Как и всегда, встреча прошла весьма успешно. Однако самый важный момент этой встречи — предупреждение, сделанное Уорреном Баффетом, о появлении признаков опасности на рынке, — остался незамеченным до следующего года, когда пузырь доткомов лопнул, как и предсказывал инвестор.

Уоррен Баффет гордится не только своими достижениями в сфере инвестиций, но и собственной «внутренней системой оценочных показателей»[409]. Он делит всех людей на тех, кто полагается на свою интуицию, и тех, кто следует за толпой. «Заходя каждое утро в свой кабинет, я чувствую себя так, словно попал в Сикстинскую капеллу и собираюсь там писать красками, — рассказывает Баффет о своей карьере инвестора. — У меня есть чистый холст и краски, и я могу рисовать на нем то, что хочу. Мне нравится, когда люди говорят “Вот это да! Какая красивая картина!” Но это моя картина, и когда кто-то говорит: “Почему бы вам не использовать больше красного цвета вместо голубого?” — я говорю: до свидания! Ведь это моя картина. И мне безразлично, за сколько ее продают. Эта картина никогда не будет завершена. И это самое замечательное, что в ней есть».

Часть III. Во всех ли культурах есть идеал экстраверта?

Глава 8. Мягкая сила

Действуя мягко, вы можете перевернуть мир.

Махатма Ганди

Американцы азиатского происхождения и идеал экстраверта

Солнечный весенний день 2006 года. Майк Веи, семнадцатилетний выпускник средней школы в Линбруке возле Купертино, рассказывает мне о своем опыте студента — выходца из Китая. Майк одет в типично американскую спортивную одежду (брюки цвета хаки, ветровку и бейсболку), однако приятное серьезное лицо и тонкие усы придают ему вид начинающего философа. Он разговаривает так тихо, что мне приходится наклоняться к нему поближе.

«В школе, — говорит Майк, — мне гораздо интереснее слушать, что говорит учитель, и хорошо учиться, чем слушать заводилу класса и общаться с другими учениками. Если общение со сверстниками или шумное поведение в классе мешает учиться, я лучше займусь учебой»[410].