Тихая сила. Как достичь успеха, если не любишь быть в центре внимания

Психологи обозначают полемику вокруг этой темы дилеммой «личность или ситуация»: действительно ли существуют какие-то неизменные личностные качества или они меняются в зависимости от ситуации, в которой оказывается человек? Поговорите об этом с профессором Литтлом, и он скажет вам, что, несмотря на всю свою публичность и признание как преподавателя, он истинный, глубокий интроверт, причем не только в поведенческом, но и в нейрофизиологическом плане (при тестировании на лимонном соке, о котором шла речь в главе 4, слюна у него выделялась, как и положено интроверту). Учитывая все это, в полемике о «личности или ситуации» профессор Литтл держит сторону личности. Он убежден, что определенные личностные качества во многом определяют нашу жизнь и что они основаны на психологических механизмах и относительно неизменны на протяжении всей жизни. Этой точки зрения придерживаются многие известные люди: Гиппократ, Милтон, Шопенгауэр, Юнг, а в последнее время к ним можно отнести и ученых, которые проводят исследования с применением технологии fMRI и тесты на электропроводимость кожи[443].

Совсем другую позицию по этому вопросу занимают психологи-ситуационисты. Основным положением ситуационизма служит утверждение, что любые обобщения, делаемые нами по поводу человеческой личности, в том числе и в ее описании (застенчивый, агрессивный, добросовестный, покладистый), только вводят в заблуждение. Нет никакого ядра личности — есть только разные его варианты, проявляющиеся в ситуациях X, Y и Z. Позиция ситуационистов получила известность в 1968 году, когда Вальтер Мищел опубликовал свою работу Personality and Assessment («Личность и оценка»)», в которой поставил под сомнение идею о существовании ядра личности[444]. По мнению Мищела, ситуационные факторы определяют поведение таких людей, как Брайан Литтл, в гораздо большей степени, чем предполагаемые личностные качества.

В течение нескольких следующих десятилетий в науке преобладал ситуационизм. Постмодернистский взгляд на личность сформировался примерно в это же время под влиянием таких теоретиков, как Эрвинг Гоффман, автор книги The Presentation of Self in Everyday Life («Самопрезентация в повседневной жизни). Согласно этой точке зрения, социальная жизнь — это представление, а социальные маски и есть наше истинное я[445]. Многие исследователи выражали сомнение в том, нужно ли вообще говорить о существовании личностных качеств в каком-либо значимом смысле этого слова. У исследователей, занимавшихся типологией личности, возникли серьезные трудности с поиском работы.

Однако точно так же, как дилемма «природа или воспитание»[446] уступила место интеракционизму[447] (идее о том, что оба фактора определяют суть нашей личности и оказывают взаимное влияние друг на друга), так и дилемма «личность или ситуация» была вытеснена более глубоким пониманием происходящего. Специалисты по психологии личности признают, что мы можем стремиться к общению с другими людьми в 6 часов вечера, и к уединению — в 10 вечера, и такие отклонения вполне реальны и зависят от сложившейся ситуации. Однако те же психологи подчеркивают, что достаточно много факторов свидетельствуют в пользу предположения, что, несмотря на все эти отклонения, ядро личности все-таки существует.

Сейчас даже Вальтер Мищел признаёт существование устойчивых личностных характеристик, но считает, что они проявляются в соответствии с определенными закономерностями. Например, некоторые ведут себя агрессивно с людьми, равными им по статусу или с подчиненными, но покорно — с авторитетными лицами. Другие же ведут себя в подобных случаях совсем наоборот. Люди, которым свойственна чувствительность к неприятию, кажутся мягкими и любящими, когда чувствуют себя в безопасности, и ведут себя враждебно и стремятся контролировать происходящее, когда чувствуют себя отвергнутыми.

Впрочем, этот удобный компромисс порождает один из аспектов проблемы свободы воли, которая рассматривается в главе 5. Всем известно о психологических границах между тем, кто мы, и тем, как мы себя ведем. Но следует ли манипулировать своим поведением в доступных нам пределах или мы должны просто быть верными своему истинному я? В какой момент такое самоуправление становится тщетным или изнуряет?

Так уж ли необходимо интроверту в корпоративной Америке сохранять свое истинное лицо на протяжении спокойных выходных, а будние дни тратить на «выходы в свет, общение с людьми, выступления на публике, поддержание контактов с членами своей команды и другими людьми и вкладывать в это всю энергию и индивидуальность, которую только можно», как советовал Джек Уэлч в онлайн-колонке BusinessWeek?[448] А экстравертированному студенту университета следовать желаниям своего истинного я во время бурных выходных, а в будние дни сосредоточенно учиться? Могут ли люди так управлять своими глубинными качествами?

Единственный достойный ответ на эти вопросы дает Брайан Литтл.