Tihkal

- Пожалуй, этого следовало бы ожидать, особенно после всех экспериментов, что были на этой неделе. Но ничего, все в порядке. Зато твоих видений, похоже, хватит на нас двоих!

Полежав рядом с ним еще немного, я сказала, что хочу снова попробовать что-то записать, если, конечно, он не против. Он сказал:

- Конечно. Иди, пиши. А я полежу здесь и послушаю музыку.

Уже пройдя в кабинет за столовой, я поняла, какая я эгоистка и как много внимания я уделяю собственным ощущениям. Я задумалась о том, почему я проявляю так мало чуткости к Шуре. Но, что удивительнее всего, моя самопоглощенность совсем не беспокоила меня.

Я не знаю, стоит ли притворяться, будто я что-то чувствую. Ведь он же знает, что я его люблю; он знает, что я обычно подстраиваюсь под него с ним. Сейчас это просто мой способ действий. Я должна следовать своему инстинкту и не предпринимать никаких действий. Если бы я попыталась его обмануть - вот это бы обидело его по-настоящему.

Я села за компьютер. На этот раз клавиатура была уже ясно видна, и когда я начала описывать то, что казалось неописуемым, мне стало ясно, что досадное разделение моего ума уже прошло, и я вполне способна подыскать слова для описания пережитого. Я снова в строю: я могу пользоваться словами, могу сказать все, что хочу. С другой стороны, узоры, которые заполняли все пространство еще полчаса назад, сильно поблекли. Они фактически совсем исчезли. Теперь ни один из внутренних образов не мешал мне работать.

Где-то в половине второго мы вернулись в спальню. Секс получился сам собой, но мы никак не могли достичь оргазма. В этот раз меня вроде бы ничто не отвлекало: видения исчезли. Звучала милая музыка Шумана, которую мы оба знали с детства, и мы вместе подпевали знакомые мелодии. Но я все еще не могла отделаться от чувства, что очень большая часть моей умственной и эмоциональной сосредоточенности находится где-то далеко от моих бедер.

--

Из моих заметок, сделанных на следующий день:

"Сон был приятным, сновидения -- ясными и с чистой цветовой гаммой, а абсолютно не похожими на сны после приема 2С-B, с их блеклыми цветами и назойливыми повторениями.

Проспав довольно долго, я проснулась энергичной, спокойной и удовлетворенной. Было желание писать, заглянуть в кухню, наслаждаться любой деятельностью. Вполне обычной.

Удивительный опыт, и я решила в другой раз попробовать другие грибы и посмотреть, что получится. Это было сложно и повергало в отчаяние, но в этом был некий вызов и, как ни странно, я чувствовала себя вознагражденной. Здесь есть чему учиться".

--

Некоторое время спустя я побывала на фуршете у одного моего друга. Здесь присутствовало еще около четырех десятков "людей Системы" (так мы называем своих многочисленных друзей, интересующихся изучением человеческой психики). Я сидела в безлюдном уголке на первом этаже, с сигаретой и фруктовым напитком. Сквозь большое окно я наблюдала, как Шура, драматически жестикулируя, увлеченно беседует с каким-то светловолосым молодым человеком. Я люблю наблюдать за ним: за его энтузиазмом, за удовольствием, которое он получает от новых от идей. Все его 69-летнее тело в такие минуты буквально излучает живой свет его восемнадцатилетней души.

Тут мое уединение нарушила моя подруга. Это была Сара Винсент, еще одна юная душа в пожилом теле. К тому времени она уже опубликовала книгу о своих экспериментах с телепатией.

Сара - выдающаяся женщина. Она прошла через брак, развод, материнство, поражения и победы, но даже сейчас, в свои шестьдесят, почти совсем седая, она постоянно крутит романы, иногда даже с более молодыми мужчинами. Ее доброе живое лицо светится материнской теплотой, а умный и проницательный взор говорит о причастности к запредельной шаманской мудрости. Я всегда узнаю от нее что-нибудь новое. Сара участвует в психоделическом движении с самого начала, и ее увлеченность исследованиями работы сознания, стимулируемая тем, что она увидела и пережила после приема психоделических препаратов, привела ее к исследованию мозговых волн и телепатии.

Мы немного поговорили о ее книге и работе; потом разговор зашел о моем эксперименте с грибами. Меня все еще волновало то, что на пике эффекта я не смогла описать свои видения, и я рассказала ей об этом:

- Понимаешь, Сара: я могла описать все, что угодно, я могла говорить о чем угодно; но, когда я пыталась подобрать слова для того, что видела вокруг - для всех этих узоров, видений и даже для тех, что были при закрытых глазах, -- я теряла дар речи. И только потом, когда видения поблекли, я смогла снова пользоваться словами и описать все без особых проблем. Но что же мне мешало прежде?

- А какие узоры ты видела? -- поинтересовалась Сара.

- Что-то вроде переплетения веток и листьев - нет, не то! Это было как мелкая проволочная сетка, но ячейки там были не квадратными, а напоминали амеб, и в центре каждой была черная точка, вроде ядра амебы. Вот, примерно так они и выглядели.

- Плоские или объемные?