TiHKAL

— Ты назвала это состояние «плодотворным» — но почему? Ты считаешь, оно плодотворно потому что оно выводит нас в глубинные слои нашего разума? Или потому что оно открывает подсознание и создает свободный поток понятий?

Сара отхлебнула из стакана, поставила его на поднос, улыбнулась и ответила:

— Понимаешь ли, мы всего лишь скользим по поверхности этого плодотворного пространства — но даже это поверхностное проникновение позволяет нам осознать глубинный слой своего мышления. Вот почему я так интересуюсь телепатическими образами. Я собрала сотни отчетов о телепатических беседах между парами, которые пытались углубить свое общение друг с другом. Часто они обнаруживают, что некоторые глубинные мысли, которые они никак не могли сообщить не то что бы друг другу, а даже самим себе, вдруг выходят на поверхность. В раскрытии предсознательных понятий разум визуальной системы часто оказывается более откровенным, чем вербальный разум.

— Это понятно, — согласилась я. — Но вот другой вопрос: если принимать грибы достаточно часто, то можно ли все-таки научиться описывать то, что видишь при этом? Или все, что можно сделать — это просто сидеть и ждать, пока к тебе вернется дар речи?

— Ну… — начала Сара, но я перебила ее:

— Что, по-твоему, нужно делать, чтобы научиться…

— …видеть и описывать одновременно? По-моему, ничего. То, что ты видишь, ценно само по себе.

— А как же тогда фиксировать результаты эксперимента?

— Но ведь ты же можешь описать их потом, как, например, сегодня пересказала мне.

— Конечно, причем без особого труда.

— Нельзя одновременно заниматься любовью и сочинять стихи о любви. Стихи придут потом. Когда ты полностью сосредоточена на синхронизации своих мозговых волн с волнами своего партнера, ты можешь заниматься только этим. Любое постороннее действие — и синхронизация уже нарушена. Если ты начнешь говорить о синхронизации — ты сдвинешь всю энцефалограмму, и вы уже не сможете продолжить то, что начали.

— Но неужели здесь ничего нельзя сделать?

— Кое-что можно. Под гипнозом. Я погружаю человека в глубокий сон и внимательно наблюдаю за его лицом, так что я могу понять, когда у него начинаются видения, когда он думает о чем-то эмоциональном….

(Я кивнула. Когда-то я сама работала психотерапевтом, и поэтому знала, как много можно понять по выражению лиц пациентов, погруженных в глубокий транс.)

— …и потом, в определенный момент, я прошу его описать, что он видит и ощущает, чтобы стабилизировать процесс запоминания и интегрировать ментальные функции. Но и в таком эксперименте всегда есть длительный период времени, когда пациент не может ничего описать — хотя явно переживает какие-то видения!

— Понимаю, — кивнула я. — Да, я поняла, что ты имеешь в виду. Попытки задействовать речевую функцию изолируют меня от реального опыта и не дают ничего полезного — если учесть, что способность описывать увиденное со временем восстанавливается сама по себе.

Сара потянулась через стол и прикоснулась к моей руке:

— Да. Именно это я и имею в виду.

— Спасибо, моя дорогая, — ответила я. — У меня была проблема — вернее, я считала, что у меня есть проблема. А ты дала мне новый подход, который я так искала.

— Пожалуйста, заходите еще, — улыбнулась она, и мы стали беседовать о чем-то другом.

Так, благодаря Саре, я избавилась от своих вечных попыток контролировать ход эксперимента и научилась просто переживать все, что со мной происходит. Может быть, иногда мне все-таки приходится «застревать» в каком-нибудь Бардо — тут стоит пояснить, что этот буддийский термин означает промежуточные миры, по которым странствует душа после смерти. Образы Бардо варьируются от простеньких, почти карикатурных фигур, не имеющих ни глубины, ни смысла, до вполне реальных демонов и монстров, воплощающих в себе сокровенные темные стороны нашей души. Однако я верю, что Бардо дается нам не просто так. Это место, где душа, освободившаяся от тела (в результате смерти или после приема психоделических препаратов) должна встретить и осознать все эти отражения своего бессознательного «я» — и проникнуть в их суть.

Но как же быть с летающими амебами или кусочками леденцов? Наверное, их просто нужно переждать — терпеливо и спокойно. В конце концов, время изменит все — если дать ему шанс.

И все-таки, когда я снова встречусь с Сарой, я спрошу ее об этом.

ГЛАВА 6. ПАНСОФ-2

(Говорит Шура)

Состояние моих сновидений всегда казалось мне весьма неудовлетворительным. Не то чтобы во снах не было ничего интересного — просто мне слишком редко удавалось запомнить их как следует. Конечно, я уже много раз слышал этот совет: едва проснувшись, спроси себя: "Что мне снилось?", и тогда ты вспомнишь все. Но в этом случае одна проблема просто-напросто заменяется другой, потому что лично я всегда забываю задать себе этот вопрос.