«Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера

Жуковская манера подготовиться ко всем мыслимым вариантам, а затем разгромить врага ясно проявляется в заключительном параграфе доклада:

Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника.[9]

В то время как Жуков посылал этот отчёт Сталину, на линии фронта в районе Курской дуги, на юге и на севере от Курска, ситуация оставалась достаточно стабильной. Территория, на которой должно было проходить сражение, была разбита на несколько участков. Северной частью фронта на Курской дуге командовал маршал Константин Рокоссовский, а на Воронежском фронте (на южной части Курской дуги) — генерал Николай Ф. Ватутин (Никита Хрущёв присутствовал на фронте как политический деятель).

Северной частью фронта назывался Брянский фронт под командованием генерала Попова. Центральной частью фронта руководил генерал В. Соколовский. А югом Воронежского фронта назывался Юго-Восточный фронт.

Генерал Рокоссовский (Центральный фронт) первым порекомендовал расположить огромные резервы на востоке от Курской дуги. Этот основной стратегический резерв, состоящий из пяти армий, назывался Резервным (название было впоследствии изменено на Степной фронт), и он находился под командованием маршала Ивана С. Конева.

В армии маршала Конева была одна танковая армия и один танковый, один моторизованный и три кавалерийских корпуса. В распоряжении Рокоссовского было шесть армий, включавших в себя одну танковую армию и два отдельных танковых корпуса. На Воронежском фронте Ватутина насчитывалось четыре армии на фронте и одна пехотная и одна танковая армия, а также два танковых и один пехотный корпус в резерве.

Вокруг количества войск, собранных русскими для Курской битвы, существует множество разногласий, чаще всего из-за разной степени достоверности многих источников. По официальным источникам советского правительства, в битве принимало участие 1 337 000 человек, 20 220 орудий, 3306 единиц бронетехники и 2650 самолётов.

Жуков требует продукты, топливо и снаряжение для 1 300 000 человек, 3600 танков, 20 000 артиллерийских расчетов и 3130 самолётов (включая дальние бомбардировщики).

По данным Рокоссовского, русские силы состояли из 1 300 000 офицеров и солдат, примерно 20 000 единиц артиллерии, по меньшей мере 3600 танков и самоходных установок (включая 2535 тяжёлых и средних танков и САУ) и примерно 3130 самолётов. Рокоссовский добавляет к этому интересную статистику, гласящую, что русские превосходили врага в 1,4 раза в пехоте, в 1,9 раза в артиллерии, в 1,3 раза в бронетехнике и почти в 1,6 раза в авиации.

Алан Кларк в книге «Барбаросса» утверждает, что к концу июня у русских было больше артиллерийских полков, чем пехотных. Кларк также пишет, что Рокоссовский обладал более чем 20 000 единиц артиллерии, не менее 6000 из которых были смертоносными 76,2-миллиметровыми противотанковыми орудиями и 920 ракетными установками «Катюша» (каждая из них содержала несколько пакетов направляющих с ракетами). Кларк добавляет, что центральная часть фронта была невероятно плотно устлана четырьмя тысячами противотанковых и противопехотных мин на каждую квадратную милю фронта.

Жуков утверждает, что на части линии фронта, на которой располагалась Тринадцатая армия, ожидался наиболее сильный удар, и на ней было сконцентрировано до 148 орудий и миномётов на милю. Жуков также добавляет, что самая сильная противотанковая оборона была создана на Центральном фронте в секторе, где располагалась Тринадцатая армия, и на прилегающих флангах, на которых стояли Сорок восьмая и Семнадцатая армии, и на Воронежском фронте в районе Шестой и Седьмой защитных армий. На одну милю приходилось в среднем 25 орудий, а если считать и вторую защитную линию — 48. Позднее к противотанковым силам добавились два танковых полка и один танковый корпус.

Через два дня Жуков посылает предварительный отчёт о ситуации Сталину. Другой отчёт в Москву приходит от Рокоссовского.