Тигр всегда нападает сзади

– И все-таки почему ты не желаешь, чтобы я вызвал помощь? – спросил Алан. – Тебя ведь ищут, должно быть. Нет, я очень не хочу, чтобы ты уезжала, мне даже приятно твое решение. Но мне нужно знать, осознанно ли оно.

– Пойдем, пройдемся по берегу, – Кира вышла из дома и, сощурившись, посмотрела на закат. По оранжево-красному небу плыли алые облака и уходили куда-то в лиловое море.

Лучше бы он ничего ей не говорил и ни о чем не спрашивал. Кире не хотелось даже вспоминать о том злополучном утре. Два близких человека, предавших ее, – пусть они будут счастливы, но только подальше от нее. Видеть их, думать о них все еще было мучительно больно.

Алан подошел к ней и улыбнулся, заглядывая в глаза. У него оказалась такая привлекательная улыбка, что невозможно было не улыбнуться ему в ответ.

– Ты похож на Хемингуэя, тебе говорили об этом? – не удержалась от вопроса Кира.

– Серьезно? Вот уж не думал. Хотя, если сравнивать его со мной по нелепостям, совершенным в жизни, наверное, да, похож. Но ты не ответила мне. Что заставляет тебя сидеть здесь со мной, на острове? Ты уже достаточно окрепла, и я мог бы вызвать для тебя транспорт. Им не придется специально идти сюда, достаточно только немного отклониться от привычного курса. Вокруг полно островов, на которых отдыхают люди, и они совсем недалеко.

– Я не хочу, – привычно уклонилась от ответа Кира.

– Но почему? Твоей жизни что-то угрожает, тебя хотят судить?

– Что? – не поняла сразу Кира, а когда до нее дошел смысл сказанного, громко рассмеялась.

– О, мой бог! Ты думаешь, я беглая преступница!

Она бурно хохотала, хлопая себя по бокам ладонями и пританцовывая. Алан, глядя на нее, тоже начал сдержанно смеяться, а через пару минут, заразившись весельем, уже хохотал как сумасшедший.

Вытерев слезы, выступившие на глазах, Кира сказала:

– Алан, меня впервые приняли за уголовницу, это так забавно! Извини. Но я вовсе не такая, как ты подумал. Просто мне тяжело сейчас видеть своих близких, и прежде всего мужа. Он несколько моложе меня, и недавно я застала его целующимся с моей взрослой дочерью.

– Все так серьезно?

– Я думаю, да. И пусть это кажется глупым, но я не хочу мешать их счастью. Если я для них погибну, им ничто не помешает быть вместе.

– Ты кривишь душой.

– Да. Но совсем чуть-чуть.

– Но не хочешь же ты провести остаток жизни на диком острове?

– Ты же хотел этого, – мягко улыбнулась Кира.

– Да, и у меня на то есть веские причины. Но я все-таки собираюсь когда-нибудь вернуться.

– Вот и я вернусь. Но только не сейчас, хорошо? И давай больше не будем говорить на эту тему. Мне слишком больно.

* * *

Посещали ли Киру сомнения в том, что она поступает правильно?

Да. Но она старательно избегала их, «отключая мозги» и пытаясь жить сегодняшним днем. Она целыми днями бродила по острову, собирая фрукты и травы, загорела до черноты, сильно похудела, слегка одичала и, по меткому замечанию Алана, выглядела как настоящая креолка. Правда, он добавлял: если бы не рыжий цвет волос. Ее шевелюра теперь, выгорев на солнце, стала золотистой, нос облупился, а щеки покрылись яркими веснушками.

Ей было абсолютно все равно, как она выглядит. Будто что-то очень важное, что делает женщину женщиной, умерло внутри ее. И поэтому взгляды, полные молчаливой страсти, которые кидал на нее Алан, оставляли ее равнодушной. Пожалуй, она даже не замечала их.

Но чем больше она загоняла в подсознание свои проблемы, старательно избегая мыслей о Лесе и его измене, тем мучительней были ее сны.

Ей снились каждую ночь кошмары. Будто она садилась вместе с детьми в переполненный вагон – почему-то Кира видела их всегда маленькими, какими они были лет двенадцать-тринадцать назад, – но едва поезд трогался, она вдруг с ужасом понимала, что Лес не успел в него сесть. Она начинала метаться, кричать, плакать, а потом дергала стоп-кран, выпрыгивала прямо на насыпь и бежала навстречу Лесу. Между ними оставалось метров семьдесят, когда невесть откуда взявшаяся толпа отрезала его от нее. А схлынув, оставляла после себя пустой перрон.

Кира растерянно бродила по нему, зовя Леса, а потом шла к поезду, где остались ее дети, но вместо пассажирского находила на его месте унылый серый товарняк. И понимала, что осталась совсем одна…

Проснувшись утром, Кира старательно прогоняла остатки сна, внушая себе, что все делает правильно. Действительно, не могла же она признаться, что просто боится посмотреть в глаза своему страху. Потому что тогда увидит в них отражение монстров, которые бродят в ее душе.

Глава 15

Спустя месяц после исчезновения Киры. Конец июня

На островах Океании продолжалось прохладное засушливое лето. Алан все время напоминал Кире, что она может покинуть остров, когда захочет. Она отказывалась, объясняя:

– Понимаешь, я не хочу никому мешать. Я лишняя там. Мне хорошо здесь, и нужно время, чтобы разобраться с самой собой.