Тигр в стоге сена

– Что-то около десяти процентов оставляют в стране. Похоже, генсек понял, что надо не только готовить тихую заводь далеко от распадающейся родины, но и здесь что-то разместить. Деньги уже вложили в только что организованные банки, предприятия, превратили в золото и драгоценности. В основной массе, это средства, бывшие в поле зрения республиканских ЦК, обкомов, горкомов… Основная же масса того, что можно назвать остатком партийных денег, ускорено перебрасывается за рубеж. С большим трудом нам удалось выснить только несколько имен тех, кто непосредственно занимается размещением сокровищ за границей. Во-первых, – сам Николай Дружина и несколько особо преданных ему людей. К их услугам банки, работавшие с нашими еще с двадцатых-тридцатых годов. Некоторые из них принадлежат, на мой взгляд, так или иначе завербованным людям. Не агентам, в прямом смысле этого слова, а бизнесменам, которые каким-то образом попали в поле зрения наших спецслужб или решили, что тайные операции с большевиками выгоднее, чем обычное предпринимательство. Таким образом, часть средств ложится по старым адресам, часть вкладывается в совершенно новые и, вроде бы, не запачканные сотрудничеством с нами фирмы. Из своего опыта знаю, что документов о переброске, практически, не оставляют. Или их так мало и информация в них такова, что разобраться в ней могут только люди, посвященные в эти секреты. Конечно, их хранят в таких тайниках…

Чабанов задумчиво чертил что-то на земле:

– А люди, тот же Дружина или его ближайшее окружение?

– Туда, где на них лежит компромат, мы проникнуть не смогли. Но мне удалось выяснить, что его просто нет. Он всегда был скромен и честен. Тем и понравился Брежневу и досидел до нынешних времен.

– Жена, дети, родственники, – Чабанов отбросил в сторону веточку и заровнял подошвой свой рисунок, – не может же быть, чтобы люди не имели пороков, пристрастий, любви, наконец. Вы неограничены в средствах – тратьте столько, сколько посчитаете нужным.

Приходько поднял голову и посмотрел Чабанову прямо в глаза.

– Там ничего нет. Все они нормальные люди и с рождения пользовались всеми благами, дававшимися ответственным работникам ЦК КПСС. Среди их семей нет ни наркоманов, ни гомосексуалистов, ни собирателей драгоценностей, ни убийц. Это просто честные люди.

– А деньги? – Леонид Федорович дернул плечом, – им что деньги не нужны?

– Они у них есть. Кроме того, ни сам Дружина, ни его семья не страдают клептоманией и сундуки сокровищами не наполняют.Эти люди родились в сытых семьях, не страшаться остаться голодными и не страдают желанием делать запасы.

– Украдите его детей, внуков, черт побери, есть же чем его взять за горло!

Приходько покачал головой.

– Я обдумал и просчитал все варианты. Во-первых, их хорошо охраняют. Во-вторых, любой неординарный случай засветит посторонний интерес и, а там тоже умные люди, они тут же уберут его с этой должности и сменят номера счетов.

Чабанов встал и прошелся вдоль скамейки. По его лицу бродила легкая улыбка.

– Убирать его нельзя, – негромко проговорил, глядя на Леонида Федоровича, Станислав Николаевич, – у них, неприменно, на этот случай есть запасной вариант, тоже не оставляющим нам ни одной возможности выигрыша.

– Если мы снимем его с работы?

– Он так ценен, что на это никто не пойдет. Сейчас у нас нет времеени для маневра, да и в любом случае мы проигрываем.

– Чушь, – Чабанов чуть не взорвался, – он может получить инфаркт, попасть в аварию, наконец. А вот на его место мы должны посадить нашего человека, кристально чистого и честного, но нашего. Нам нельзя упускать такую возможность. Тем более, что в этом вселенском бардаке, похоже, мы единственная нормальная сила.

– А время?

– Но нового честнягу они будут вынуждены, хотя бы частично, но ввести в курс дел. Тут мы то же можем кое-что получить. А если посадим умного аналитика, то он сможет расшифровать их секреты, даже по тем крохам, как вы говорите, строго засекреченной информации. – прошептал Чабанов, почти вплотную склонившись к Приходько.

– Хорошо, – кивнул головой тот, – завтра я доложу вам свои предложения, но у меня есть и другая информация.

Станислав Николаевич задумчиво посмотрел вдаль. Легкая улыбка проползла по его тонким губам:

– Похоже, среди части руководства страны, опирающейся на войска и службу безопасности, созрел заговор с целью сохранения Союза СССР.

Леонид Федорович, уже севший рядом со своим собеседником, был вынужден почти прижаться к нему – так тихо звучал его голос.

– Они хотят ввести военное положение в стране и осторожно перевешать особо ретивых демократов.

– А что наш главный перестройщик?

– Он в курсе дел, но, как всегда колеблется – головой кивает, но «да» вслух не говорит. Ему хочется и добрым быть, и государство с должностью не потерять.

– Это серьезно?

– Да.

Чабанов встал:

– Пройдемся немного.