Тигр в камуфляже

— Понятно, чтобы глупостей не наделать, — уверенно сказал Иван. И уже менее уверенно добавил — с некоторым оттенком досады:

— Больно на сказочку все это смахивает! Агенты международные, судьбоносные проекты какие-то… Бред сивой кобылы, короче. У тебя есть гарантии, что этот самый проект Вольфгаузена — не липа? Вымысел охотников за секретами? Ты же сам вчера сказал — Пульман гоняется за разнообразными тайнами, независимо от их калибра и свежести. А может, это — очередная утка, на которую и он сам в числе прочих охотно клюнул?

А у нас между тем есть конкретный результат: в области сидит пиздрон, которого мы можем взять за яйца прямо сейчас. И никаких проблем! Скажи, что я не прав?

— Не прав, — не задумываясь, сердито выдал Руслан. — В корне не прав. Если ты такой упертый, я тебе аллегорию нарисую, чтоб доходчивее было…

Вот смотри — если у вас на территории детского санатория найдут минное поле времен Второй мировой и вызовут саперов, как они себя поведут? Скажут: «Ребята, не хер делать, кататься тут к вам! Система старая — провода от времени сгнили, мины отсырели — и потому не опасна, вы ее присыпьте землицей и ножками утрамбуйте, чтоб не мешала ходить…» Или бросят все и помчатся сломя голову эвакуировать детишек да разминировать с великой осторожностью?! Ну, скажи!

— Убедительно, — усмехнулся Иван. — И доходчиво. В общем, если все это окажется липой, получится, что десятки людей столько времени страдали фуйней и тянули пустышку… А мы с тобой, выходит, саперы?

— Ну нет, брат, — неожиданно улыбнулся Руслан. — Саперы подтянутся позднее, мы их зря не беспокоим пока. Если следовать аллегории до конца, я — это тот внимательный товарищ, который первым обнаружил минное поле, но пока что не успел никому о нем сообщить. А ты — проводок, который к нему ведет. Убери внимательного товарища, обрежь проводок — и минное поле останется на месте, саперы не приедут. Не вызвал потому что их никто — вот в чем беда…

— Беречься надо? — уловил Иван. — Так бы сразу и сказал, а то развел тут… Ясно все.

— Обязательно беречься, — строго сказал Руслан. — рожон ни в коем случае не лезть… Ты давай-ка убирайся отсюда в Новочеркасск. У тебя когда отпуск заканчивается?

— Десять плюс шесть на дорогу. — Иван загнул пальцы. — Так… пять дней осталось. Да, можно сваливать — ничего более меня тут не держит. Завтра перед обедом сверну «дяде» башку и поеду, пожалуй. Как раз в полтретьего московский убывает.

— Зачем башку? — забеспокоился Руслан. — Мы так не договаривались!

— В записях на повязке сказано, что мою мать убил он, — жестко отрубил Иван.

— В записях сказано, что он как-то связан с убийством. А что конкретно он — не сказано. Когда до конца разберемся с проектом Вольфгаузена, тогда пожалуйста — можешь его публично расстрелять. А пока — ни в коем случае!

Ты что, хочешь сорвать операцию?

— Ты же сам сказал вчера, что они меня могут в любой момент «обнулить», — вскинулся Иван. — В смысле — стерилизовать память. Тогда я опять все забуду, а этот козлик будет пастись как ни в чем не бывало…

— А я на что? — искренне обиделся Руслан. — Ты за кого меня принимаешь? Ну ты даешь, военный! Давай-ка, чтобы не было кривотолков, еще раз расставим все точки над "i" и разойдемся по-хорошему. Пока не началось…

Подходя к подворью тети Сони, Тюленев заметил стоявшую неподалеку машину. Марки разобрать не сумел, но в жиденьком свете восходящей луны автомобиль зловеще бликовал стеклами, и это отчего-то страшно не понравилось агенту.

— Началось, что ли? — пробормотал он. — Не рановато ли?

Во дворе его встретила «тетка» и обрадовала:

— Там к тебе гость. Почитай, полчаса уже дожидается. Говорит, по делу.

В комнате Руслана сидел Бабинов и делал вид, что с увлечением читает «Семь дней».

— Я Бабинов, — отрекомендовался гость, как только Руслан вошел. — В некотором роде сосед. Вот, наслышан… что у нас в поселке появился слесарь… профессионал, так сказать. Гхм… В общем, работенку хочу предложить — у меня в сауне надо санузел доделать, так, может, вы возьметесь? За хорошее вознаграждение, естественно. — И впился рыбьим взглядом в лицо Руслана.

«Так вот ты какой, пятнистый олень! — весело подумал агент. — Ишь как смотрит — словно буравит. Ну, смотри, родной мой, смотри… Только версию ты соорудил из рук вон. Бедолага — сидел и ждал, когда в поселок пожалует слесарь и сделает тебе санузел. Что — в Ложбинске все слесари вымерли одним махом? Вот гусь…»

— Вы не думайте — я хорошо заплачу. — Бабинов истолковал затянувшуюся паузу по-своему. — Я умею ценить труд… профессионалов… — И опять впился взглядом, сволочь.

«И где же ты, друг ситный, нарисовался?» — мысленно попенял себе Руслан, а вслух произнес, на блатной манер растягивая слова:

— Бабки — это, конечно, ништяк. Но знаешь, братуха, я тут отдыхаю.

В кои-то веки рванул из города на природу! А ты хочешь, чтобы я в свой отпуск вкалывал? Не, не пойдет — ты извини… А с бабками у меня без проблем — я зарабатываю ништяк. Так что…