Тигр. Тигр!

Терзание.

А затем своды храма с грохотом раскололись, и все, кто там был, содрогнулись от страха, и внутренности их стали подобны воде. И все они узрели, как Господь Иалдабаоф нисходит с черного как уголь неба прямо на жертвенник.

И словно бы целую вечность взирал Господь наш Иалдабаоф на пришедшего из огня зверя, приносимого Ему в жертву, зверь же корчился, извергая богохульства, и греховная мерзость его была бессильна в руках непорочных жрецов.

Книга Маарта, XIII: 59—60

Это уже запредельный ужас, запредельная мука.

Это чудовище, которое спускается с неба.

Человек-обезьяна-зверь-ужас.

И запредельная шутка, что он слетает как нечто сделанное из пуха, тончайшего шелка и перьев, как нечто радостное и почти невесомое. Чудовище на крыльях света. Чудовище с перекрученными ногами и руками, с тошнотворным телом. Голова человека-обезьяны… разбитая, распоротая, расквашенная, и в ней большие, блестящие пристальные глаза.

Глаза? Где это я?..

ЭТИ ГЛАЗА!

Нет, это не сумасшествие. Нет. Не «дин-дон-звон». Нет. Мне знакомы эти глаза, эти большие серьезные глаза. Я видела их прежде. Годы назад. Минуты назад. В клетке зоопарка? Нет. За стеклом аквариума? Нет. Большие серьезные глаза, полные обожания и безнадежной любви.

Нет… Пусть будет, что я ошибаюсь.

Эти большие серьезные глаза совсем уже готовы расплакаться.

Расплакаться, но ведь мужчины не плачут.

Нет, не Дигби. Этого не может быть, не должно быть. Ну пожалуйста!

Так вот где я видела это место, этих людей-животных и этот адский пейзаж — на рисунках Дигби. На этих жутких картинах, которые он рисовал. Для забавы, говорил он, для развлечения.

Развлечение!

Но он-то почему так выглядит? Почему он такой же ужасный и мерзкий, как и все остальные… Такой, как его картины?

Так что же, Дигби, это твоя реальность? Ты меня призвал? Ты нуждаешься во мне, хочешь меня?

Дигби!

Диг.

Диги-диг-круть-и-верть-диги-дон-звон-звон-звон…

Почему ты меня не слушаешь? Не слышишь? Почему ты на меня так смотришь, как сумасшедший, ведь минуту назад ты расхаживал по убежищу, пытаясь принять решение, и первым прошел сквозь эту огненную завесу, и я тобой восхищалась, потому что мужчины всегда должны быть смелыми, но не мужчины-обезьяны-звери-чудовища…

И тогда Господь Иалдабаоф заговорил со своим народом, и от голоса Его содрогнулись горы, и сказал Он: «Восславьте Господа, чада мои, ибо этот зверь был послан вам быть вашей королевой и супругой Господа вашего».

И вскричал тогда весь народ одним голосам: «Слава Господу нашему Иалдабаофу».

И склонился Маарт перед Господом и вознес мольбу: «Даруй, о Господи, чадам Своим знамение, что будут они плодиться и размножаться».

И протянул Господь к зверю длань Свою, и принял его из жертвенных огней и рук непорочных жрецов, и свершилось новое чудо. Греховность возопила в последний раз и покинула тело зверя, оставив после себя одно лишь благолепие. И сказал Господь, обращаясь к Маарту: «Се есть вам знамение».

Книга Маарта, XIII: 60-63

Пусть я умру.

Пусть я умру навсегда.

Чтобы не видеть и не слышать…

Что?

Прелестные обезьяны танцуют кругом и кругом и кругом такие хорошие и красивые и все вокруг такое хорошее и красивое и большие серьезные глаза смотрят прямо мне в душу и милый Диг-а-Диг касается меня руками которые так странно изменились стали хорошими и красивыми от скипидара или охры или жженой умбры или сепии или желтого хрома которые были у него на пальцах каждый раз когда он ронял палитру и кисти и бросался ко мне когда я…