Тигр! Тигр!

— Я возлагаю большие надежды на Бюро оптимизации деловой практики, — возвестил мистер Бьюкенен. — Наша защита от бесчестных…

— Приятно слышать, сэр, — перебил его мистер Фостер/Дэвис/Хук. — Вы когда-либо становились жертвой бизнес-аферы?

— Такие попытки имели место. Я ни разу не поддался.

— А ваши дети? У вас есть дети?

— Мой сын едва ли в том возрасте, чтобы стать ее жертвой.

— А сколько ему лет, мистер Бьюкенен?

— Десять.

— Но, вероятно, в школе он мог столкнуться с жуликами. Есть такие специалисты.

— Только не в школе моего сына. Он под надежной защитой.

— А какую школу он посещает, сэр?

— Джермансона.

— Одна из лучших. Посещал ли он когда-либо обычную городскую школу?

— Никогда.

Обреченный извлек блокнот и великолепный карандаш. На сей раз он не притворялся, делая запись.

— А другие ваши дети, мистер Бьюкенен?

— Дочь семнадцати лет.

Мистер Фостер/Дэвис/Хук поразмыслил, начал было что-то писать, потом передумал и закрыл блокнот. Вежливо поблагодарив хозяина, он покинул дом прежде, чем мистер Бьюкенен сообразил поинтересоваться его документами. Подгоняемый горничной, он спустился по дорожке к автомобилю, открыл дверцу, залез в салон и потерял сознание от сокрушительного удара в висок.

Очнувшись, обреченный сперва подумал, что лежит в постели и мучается похмельем. Он собирался было доползти до ванной, когда осознал, что валяется в кресле, словно костюм, приготовленный для химчистки. Он открыл глаза и обнаружил себя в месте, похожем на подводный грот. Он яростно заморгал, и вода схлынула.

Он сидел в небольшом офисе, по виду — адвокатском. Перед ним возвышался плечистый мужик, похожий на Санта-Клауса без колпака. Рядом с мужиком на столе, свесив ноги и беспечно болтая ими, устроился тощий молодой человек с выпирающим подбородком и близко посаженными глазами.

— Ты меня слышишь? — спросил плечистый.

Обреченный недовольно застонал.

— Говорить будем?

Тот снова застонал.

— Джо, — доброжелательно обратился плечистый к своему спутнику, — полотенце подай.

Тощий юноша слез со стола, подошел к раковине в углу и намочил белое полотенце для рук. Встряхнул, отжал, вернулся к креслу, где лежал обреченный, и с тигриной яростью стремительно хлестнул того полотенцем по лицу.

— Бога ради! — вскричал мистер Фостер/Дэвис/Хук.

— Так-то лучше, — констатировал плечистый. — Меня зовут Ирод. Уолтер Ирод, адвокат. — Он отошел к столу, где были разложены вещи жертвы, взял бумажник и показал его обреченному. — А тебя звать Уорбек. Марион Перкин Уорбек, не так ли?

Обреченный поглядел на свой бумажник, потом на Уолтера Ирода, адвоката, и решил признаться.

— Да, — произнес он, — меня зовут Уорбек. Но незнакомцам я никогда не представляюсь как Марион.

От нового болезненного удара полотенцем он навзничь рухнул обратно в кресло.

— Хватит, Джо, — сказал Ирод. — Пожалуйста, не повторяй, пока я сам не попрошу. — И к Уорбеку: — Почему ты интересуешься Бьюкененами?

Он подождал ответа, затем продолжил любезно:

— Джо у тебя на хвосте сидел. Ты обрабатывал в среднем пятерых Бьюкененов за вечер. В сумме пока тридцать. Ты что затеял?

— Что вы творите? Мы не в России, блин! — возопил Уорбек с отвращением. — Вы не имеете права меня похищать и пытать, будто МВД какое-то. Если вы вообразили, что…

— Джо, — вежливо перебил его Ирод, — еще раз, пожалуйста.

Уорбека снова хлестнули полотенцем. Измученный, разъяренный, беспомощный, он залился слезами.

Ирод без особого интереса обшарил его бумажник.

— Судя по документам, ты учитель средней школы. Завуч. Я полагал, учителя чтят законы. Как ты ввязался в рэкет наследников?

— Какой такой рэкет? — слабым голосом уточнил Уорбек.

— Рэкет наследников, — терпеливо повторил Ирод. — Афера с наследниками Бьюкенена. Какой метод ты используешь? Личное обаяние?

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Уорбек, рывком сел и ткнул пальцем в тощего юнца. — И вот только без полотенец, пожалуйста.

— Стоит мне слово сказать, и будут тебе еще полотенца, — проскрежетал Ирод. — Если захочу, прикончат тебя. Ты мне под ногами не путайся. Я в год семьдесят пять штук зашибаю на этом деле, и ты даже не пробуй свой кусок отщипнуть.

Воцарилось длительное молчание, исполненное значимости для всех, кроме обреченного. Наконец тот заговорил:

— Я образованный человек, — произнес он медленно, — и с радостью побеседовал бы с вами о Галилее или малых поэтах-кавалерах времен короля Карла. Однако в моем образовании явно наличествуют пробелы, и это один из них. Я не понимаю вас. Слишком много неизвестных.

— Я же сказал тебе, как меня зовут, — ответил Ирод и указал на тощего юношу. — А это Джо Дэвенпорт.

Уорбек покачал головой.

— Неизвестных — в математическом смысле слова. X-переменных. Ну как в уравнениях. Извините, моя образованность…

Джо испуганно посмотрел на него.

— Иисусе! — выдохнул он, не шевеля губами. — Может, он и правда честный?

Ирод с любопытством оглядывал Уорбека.

— Придется тебе объяснить, — сказал он. — Эта афера с наследованием — давний прием. Работает примерно так. Ходили слухи, что Джеймс Бьюкенен…

— Пятнадцатый президент США?