Тигр! Тигр!

— Попробуем с помощью символов, — предложил Роллинс. Он взял грифельную доску и карандаш. — Возьмем уравнение: СУММА ПРОШЛОГО = БУДУЩЕЕ. Пусть ABC представляет собой прошлое. Тогда ABC = abc, будущее. Как видишь, abc — единственный возможный логический результат ABC. Если бы прошлое выглядело как ВСА, то будущим будет Ьса. Более того, думаю, ты понимаешь, что в момент в настоящем, когда существуют факторы А, В и С, есть шесть возможных вариантов будущего: abc, bac, cab и так далее.

— Понял, — кивнул Конн.

— Вот и хорошо, — усмехнулся Роллинс, — поскольку я почти закончил. Вот что не учел Данбар. Предположим, что в уравнении ABC = abc фактор b альтернативного будущего abc отправился назад во времени мимо знака равенства, посетив ABC. Тогда b становится членом группы ABC, и сам этот факт делает невозможным его возвращение; хотя его собственное настоящее может продолжать существовать, для него этого настоящего больше не существует.

— Почему?

— Потому что прошлое для него теперь будет содержать факторы ABC плюс Ь. Другими словами, ABC + b никогда не может быть равно abc. Это временное уравнение не имеет решения. Так что, хотя b может отправить свою машину времени назад и вернуться в ту же самую дат>', он никогда не найдет гам того настоящего, которое он покинул. Он всегда окажется в каком-то другом из бесконечного множества сосуществующих альтернативных будущих. ABC + b может иметь результатом abeb, abbc, babe и так далее — но никогда abc!

— Понимаю, — пробормотал Конн. — Вы пытаетесь сказать, что, отправившись назад в мое прошлое, я перескочил на другую ветку и потому не смог вернуться по исходной ветке.

— Я пытаюсь сказать даже нечто большее, — прервал его Роллинс. — Я хочу сказать, что ты никогда не сможешь дважды пройти по одной и той же ветке. Другими словами, путешествие во времени невозможно в том смысле, что человек может отправиться в прошлое и вернуться в свое исходное настоящее. Ты мог бы продолжать перемещаться туда и обратно между тысяча девятьсот сорок первым и две тысячи девятьсот сорок первым годами, но, хотя по очевидным причинам ты каждый раз будешь находить одно и то же настоящее в тысяча девятьсот сорок первом, ты никогда не найдешь того же в две тысячи девятьсот сорок первом. Есть бесконечное количество альтернативно сосуществующих вариантов будущего. Каждый раз, совершая путешествие туда и обратно, ты создаешь очередное бесконечное число альтернатив. Если представить каждое путешествие в виде уравнения, вот математическое доказательство того, почему, отправившись однажды назад во времени, ты никогда не сможешь вернуться в исходную точку…

Роллинс быстро написал:

(1) ABC = abc

(2) ABC + b = abc + b

(3) ABC + 2b = abc + 2b

(4) ABC + 3b = abc + 3b

(5) ABC + n(b) = abc + n(b)

У Конна тряслись руки, но ему наконец удалось зажечь сигарету. Горящая спичка тускло выглядела на ярком свету. Конн держал спичку на весу, пока она не обожгла ему пальцы.

«Так мне и надо, — подумал он, затягиваясь сигаретой. — Бросил Хильду ради долга перед неким человеком, перед миром, которого я никогда больше не увижу. Возможно, Данбар пошлет на поиски кого-нибудь еще. Возможно, он пошлет десятки людей, удивляясь, почему никто не возвращается. Возможно, он в конце концов догадается про подвох, о котором говорит Роллинс».

Его охватило горькое чувство собственного бессилия, ностальгия человека, потерявшего все.

«Даже не человека, — мрачно подумал Конн, — всего лишь альтернативы, рядового варианта, сосуществующего с бесчисленным множеством других. Всем версиям Конна следовало бы собраться вместе и дать мне хорошего пинка».

— А как насчет свастов? — наконец устало спросил он. — И читателей? Вашей войны, туннелей, замка и всего прочего?

— Мне пришлось бы изложить тебе тысячелетнюю историю, — улыбнулся Роллинс. — Если коротко — около девятисот лет назад в Америку вторглись орды назистов, которые в конце концов ее завоевали. Их кредо заключалось в превосходстве грубой силы над разумом. Их символом была свастика, от которой происходит их нынешнее название…

— Назисты, — повторил Конн, — или нацисты. Конечно. Мне следовало догадаться. Но, судя по истории, нацисты не добрались до Америки. Их разгромили в Европе в тысяча девятьсот сорок пятом…

— Я же говорил — это история твоей альтернативы, — ответил Роллинс. — Так или иначе, те немногие американцы, которые держались до последнего и вели партизанскую войну, стали известны как читатели, благодаря их уважению к науке. Вот почему из-за самого факта обладания книгами у тебя возникли неприятности со свастами, которым ты, к несчастью, помог. И вот почему они решили, будто ты связан с нами. Твой книги и записи будут для нас бесценны, но я хотел бы спросить о банках с целлулоидными лентами…

— Это кинофильмы, — сказал Конн. — В моих записях сказано, как сделать проектор. Они дадут тебе намного больше, чем книги. А замок?