Тигр стрелка Шарпа

Она помогала Шарпу идти, хотя иногда, когда оскорбления подкреплялись угрозами, цеплялась за его руку. Впереди виднелись стены города, и Лоуфорд, глядя на них, обреченно подумал, что взять такие невозможно. Бастионы были побелены известкой и сияли на солнце, а из каждой амбразуры торчало дуло орудия. Над стенами шевелились под ленивым теплым ветерком стяги Типу, чуть дальше возвышались ослепительно-белые минареты недавно построенной мечети. Еще дальше, за минаретами, виднелась узорчатая башня индуистского храма, а к северу от него переливались в лучах солнца отшлифованные плиты дворца Типу. Город оказался намного больше и величественнее, чем ожидал Лоуфорд, а его оборонительные укрепления с сотнями орудий производили серьезное впечатление. Лейтенант рассчитывал увидеть глинобитную стену, однако, подойдя ближе, понял, что восточная стена выложена из массивных каменных блоков, расколоть которые вряд ли по силам самым крупным осадным орудиям. Кое-где в местах былых разрушений виднелась кирпичная кладка, но откровенных слабостей лейтенант не обнаружил. Да, оборонительную систему города не успели перестроить по современному европейскому образцу со звездчатыми стенами, внешними фортами, неуклюжими бастионами и запутанными равелинами, но и в существующем виде город представлялся грозной крепостью. Напоминающие издалека неутомимых муравьев, тысячи работников, некоторые полностью обнаженные, таскали на спинах корзины с глиной для укрепления края бруствера, лежащего непосредственно перед побеленными стенами. Этот земляной бруствер, отделенный от стены глубоким рвом, который можно было при необходимости заполнить речной водой, предназначался для защиты от ядер. Лоуфорд утешал себя тем, что лорд Корнваллис сумел-таки взять город приступом семь лет назад, но проводимые работы показывали, что Типу извлек из поражения урок, а значит, перед генералом Харрисом стоит задача куда более сложная.

Проведя пленников по низкому, гулкому туннелю у Бангалорских ворот, уланы погнали их дальше по вонючим, запутанным, узким улочкам. Пики пробивали путь в толпе, заставляли расступаться пешеходов, откатывать в сторону тележки и повозки. Кавалеристы Типу отгоняли даже свободно разгуливающих по городу священных коров, хотя делали это осторожно, дабы не оскорбить религиозные чувства индусов. Они миновали мечеть и свернули на улицу, представлявшую собой сплошную цепь лавок и лотков, торгующих всевозможными тканями, одеждой, серебряными изделиями, украшениями из драгоценных камней, овощами, обувью и кожей. В одном переулке Лоуфорд краем глаза увидел, как двое перепачканных кровью мужчин разделывают верблюда, и его едва не вывернуло наизнанку. Голый мальчуган бросил в них окровавленный верблюжий хвост, и вскоре уже целая толпа детишек бежала следом за уланами, выкрикивая что-то в адрес белых и забрасывая их коровьими лепешками. Шарп сыпал проклятиями. Лоуфорд пригибался пониже, вбирая голову в плечи. Малолетние преследователи отстали, только когда их отогнали два европейца в синих мундирах.

– Prisonniers? – бодро спросил один из них.

– Non, monsieur, – ответил Лоуфорд на школьном французском. – Nous sommes deserteurs.

– C'est bon. – Второй из мужчин бросил ему манго. – La femme aussi?

– La femme est notre prisonniere, – попытался пошутить Лоуфорд и был вознагражден смехом и прощальным bonne chance[1].

– Знаешь французский? – спросил Шарп.

– Немного, – скромно ответил лейтенант. – Совсем немного.

– Забавно, – пробормотал рядовой, и Лоуфорд испытал тайное удовольствие оттого, что сумел наконец произвести впечатление на спутника. – Только вот не так-то много солдат умеют трепаться по-лягушачьи, – добавил Шарп, – так что постарайся больше не высовываться. Разговаривай-ка на английском.

– Я и не собирался высовываться, – грустно ответил Лоуфорд, рассматривая манго с видом человека, никогда раньше не видевшего ничего подобного. Голод призывал впиться зубами в сочную, сладкую мякоть, но воспитание победило, и он галантно протянул плод Мэри.

Уланы свернули под изящную арку, по обе стороны которой стояли часовые. Во дворе всадники спешились и повели коней по узкому проходу между высокими кирпичными стенами. Шарп, Локфорд и Мэри остались одни – часовые не обращали на них внимания, хотя и отгоняли наиболее любопытных из горожан, собравшихся у ворот, чтобы поглазеть на европейцев. Шарп опустился на землю и закрыл глаза, пытаясь позабыть о боли в спине, но тут вернувшийся командир жестом приказал им следовать за ним. Они прошли еще под одной аркой, потом под аркадой с обвитыми цветами колоннами и попали в караульное помещение. Офицер сказал что-то Мэри и запер дверь.

– Говорит, что придется подождать. – Еще раньше уланы забрали у мужчин мундиры и оружие и тщательно ощупали одежду, но Мэри обыскивать не стали. Женщина достала откуда-то из складок юбки маленький складной ножичек и разделила манго на три доли. Лоуфорд съел свою порцию и вытер с подбородка сладкий сок.