Тигр стрелка Шарпа

Официально он числился советником Типу, присланным Директорией, чтобы помочь Майсуру разбить англичан, и терпеливый Гуден делал все возможное, чтобы принести пользу. А что его советы в большинстве случаев просто игнорировались, так тут его вины не было. Он снова махнул рукой, отгоняя мух, и в это мгновение англичане подняли мушкеты. Когда они дадут залп, размышлял Гуден, передовые ряды наступающей колонны рассыплются, как пчелиные соты под ударом молотка. Что ж, по крайней мере, поражение станет султану уроком. Победить обученное и дисциплинированное войско можно только в том случае, когда против него используется все имеющееся оружие: кавалерия, вынуждающая противника тесниться, артиллерия и пехота, ведущие огонь по плотной массе. Конечно, все это султан знал и сам, однако настоял на том, чтобы бросить в сражение три тысячи пехотинцев без кавалерийской поддержки. Оставалось только предположить, что либо султан твердо рассчитывает на помощь Аллаха, либо одержанная пятнадцать лет назад славная победа над британцами вселила в него уверенность в способности разгромить врага в любом открытом столкновении.

Гуден снова отогнал мух. Пора, пора возвращаться домой. При всей любви к Индии он чувствовал себя неудачником. В Париже, похоже, просто забыли о его существовании, а султан демонстрировал удручающее нежелание прислушиваться к его советам. Полковник не винил Типу – Париж обещал многое, но французские войска так и не прибыли в Майсур. Гуден ощущал недовольство султана и даже разделял его обиды, в то же время чувствуя себя ненужным и покинутым. Некоторые из его знакомых давно стали генералами, даже коротышка Бонапарт, корсиканец, с которым Гуден познакомился в Тулоне, имел свою армию. А чем он, Жан Гуден, хуже других? Почему должен впустую растрачивать таланты в далеком Майсуре? Ему так нужна победа – если не здесь, то под стенами Серингапатама, где против британцев можно применить артиллерию и новое секретное оружие – ракеты. Именно в столице находился сейчас небольшой батальон из европейских солдат, и именно там, как полагал Гуден, будет решена судьба кампании. А если только победа будет на их стороне, если британцев удастся вытеснить из Южной Индии, то наградой ему, Жану Гудену, станет триумфальное возвращение на родину. Туда, где хоть мухи не плодятся, как мыши.

Вражеский полк замер с поднятыми мушкетами. Люди Типу с криками устремились в атаку. Султан привстал и подался вперед, нетерпеливо кусая губы.

Интересно, подумал Гуден, понравится ли его женщине Прованс? И понравится ли она Провансу? А может быть, пришло время для другой женщины? Он вздохнул, отмахнулся от мух и непроизвольно вздрогнул.

Потому что там, внизу, люди начали убивать друг друга.

* * *

– Огонь! – скомандовал полковник Уэлсли.

Семьсот человек потянули за спусковые крючки, и семьсот кремней ударили по огниву. От высеченных ими искр вспыхнул порох на полках ружей, последовала пауза, а за ней оглушающий треск. Семьсот мушкетов выплюнули пламя.

Латунный приклад ударил Шарпа в плечо. Он целился в бежавшего впереди колонны офицера, хотя рассчитывать на попадание с расстояния в шестьдесят ярдов не приходилось – мушкет не отличался большой точностью. Впрочем, если пуля не ушла вверх, она в любом случае должна в кого-то попасть. Оценить результат залпа Шарп не смог – перед глазами встали клубы грязно-серого дыма. В ушах звенело – за спиной тоже стреляли, – так что он вдобавок ничего не слышал. Правая рука привычно метнулась к сумке, и тут сквозь забивший уши звон прорезался энергичный голос полковника:

– Вперед! Тридцать третий, вперед!

– Вперед, ребята! – крикнул сержант Грин. – Держать строй! Не бежать! Шагом!

– Какие нетерпеливые, черт бы вас побрал! – заорал прапорщик Фицджеральд. – Держать строй! Здесь вам не скачки!

Полк двинулся вперед сквозь пелену вонючего ружейного дыма. Лейтенант Лоуфорд вдруг вспомнил, что позабыл обнажить саблю. Ничего не видя, он уже представлял ждущего их по ту сторону дымной завесы страшного неприятеля со вскинутыми наизготовку мушкетами. Лейтенант дотронулся до кармана, где лежала Библия, которую дала ему при расставании мать.

Выйдя из едкого дыма, передняя шеренга с удивлением обнаружила, что впереди нет ничего, кроме хаоса смерти.

Семьсот свинцовых шариков, обрушившихся на передовую колонну, достигли цели. Эффект был ужасен. Стройные ряды исчезли, повсюду лежали убитые да корчились на земле умирающие. Задние шеренги противника, наткнувшись на препятствие из тел, остановились в нерешительности, и как раз в этот момент пелену дыма проткнули семьсот штыков.

– Вперед! Вперед! Не дать им опомниться! – прокричал полковник Уэлсли.

– Веселей, ребята! Зададим им жару! – подхватил сержант Грин. – Вперед! Коли нехристей!