Тигр спускается в долину

- Во-первых, я вам гарантирую ежемесячный стабильный доход в виде определенного процента от прибыли филиала. Больше прибыль, больше доход. Так что вы будете прямо заинтересованы в его процветании. А-во-вторых, для борьбы с Коновалом я отряжу тройку лихих ребят. Есть у меня такие. И еще попробую пособить по ментовской линии. Кое-какие у меня в вашем УВД зацепки есть. В случае чего поможем кое-кого засадить. Но основная нагрузка все равно падет на вас. Зато в случае успеха перспективы открываются сказочные. Знаете, Юрий, я всегда считал, что между бизнесменами и вашим сообществом нужно устанавливать цивилизованные отношения. Ни вам, ни нам друг друга не извести, сосуществовать будем вместе еще очень долго. А потому следует соблюдать правила игры. Всем должно быть хорошо, кроме тех, кто считает, что им должно быть хорошо за счет того, что другим становится плохо. Это не годный подход к вопросу.

Я замолчал, так как расстрелял всю обойму из своих аргументов. И теперь оставалось ждать, попали ли они в цель или ушли в "молоко".

Корзун же явно не торопился с ответом. Он сидел молча, не пил, не ел, а лишь, словно скульптор, превращал хлебные мякиши в шарики. Ну соглашайся, мысленно просил я его, разве ты еще не усек, какое выгодное предложение я тебе сделал.

- Выпьем, - вдруг предложил Корзун. - Он разлил водку, и мы подняли рюмки. - Выпьем за наше сотрудничество.

Следующие полчаса было посвящено обсуждению технических вопросов, во время которого Корзун показал себя в качестве умелого и опытного стратега. Я даже, несмотря на мою нелюбовь к уголовным авторитетом, проникся к нему некоторым уважением. По крайней мере голова у него работала совсем не плохо. Жаль только не в ту строну. Хотя в данном случае мне это было на пользу.

Почти через три часа после начала встречи я вернулся к поджидавшим меня Облонскому и Касымову.

- Думаю, что совсем скоро осада с филиала будет снята. Но за это придеться отстегивать этим ребятам. Другого выхода у нас нет. А сейчас можно ехать.

На обратном пути Облонский нарушил наше правило и сел в мою машину. Я не возражал, так как чувствовал, что моему заместителю очень хочется выговориться.

Но мы отъехали довольно далеко от города прежде чем он начал разговор.

- Вы не будете возражать, Олег Владимирович, если я с вами буду говорить прямо?

Я покосился на него, лицо Облонского было необычайно серьезным.

- Буду только рад. Нет никакого смысла таит все в себе.

- Сегодня впервые ваши действия у меня вызвали неприятие. Раньше я далеко не всегда соглашался с тем, что вы делаете, но это было другое чувство. В глубине души я одобрял ваше поведение. Но сейчас... Ведь это самые настоящие уголовники, может быть, даже убийцы. И мы...

- Да, уголовники, есть среди них и убийцы. И мне тоже все это чертовски претит. А есть у нас другой выход? Предлагайте и я разорву соглашение с этим Корзуном. Но скажите, что можно сделать по другому, коли это единственная в Зареченске сила, которая способна спасти наш филиал. По большому счету в городе власти не существует. Вернее, она есть, но у бандитских бригадах. Как поступать в такой безвыходной ситуации?

- Не знаю, но не так как вы. Теперь мы попадаем от них в зависимость.

- В какой-то степени - да. Я долго размышлял перед тем, как решиться на этот шаг. Взвешивал "за" и "против". У нас есть враг гораздо по страшней, который не брезгует любыми методами. Если мы будем бороться с ним только чистыми способами, то сто процентов, что проиграем. Вы этого хотите?

- Нет, не хочу. Но ведь теперь получается, что мы такие же, как они.

- Чушь! - с возмущением воскликнул я. - Для нас - это вынужденная мера, они сами нас заставили так поступить. А для них - естественный способ борьбы. И то, что мы приняли их правила игры, делает нас сильней, а их слабей. Мы просто не позволяем зайти к нам в тыл.

- А как далеко вы готовы пойти по этому пути?

- Не знаю, - честно ответил я. - Где-то есть черта, за которую я зайти не смогу. А они смогут. В этом-то и состоит их преимущество.

Но я видел по лицу Облонского, что мне не удалось убедить его в своей правоте. И я впервые ощутил дующий с его стороны холодный ветер отчуждения.

Глава 25