Тигр спускается в долину

Я не ошибся, все в самом деле смотрели на меня. Интересно, чем же я вызвал всеобщий интерес? И разгадка не замедлила прийти ко мне: весьма вероятно, что им известно о том, что произошло сегодня на берегу лесного озера. И даже не исключено, что распространилось известие о моей там гибели. А чем иначе могло все это кончится. И вдруг я живехенький, совершенно не похожий на призрак, предстаю перед их светлыми очами собственной персоной. В самом деле есть от чего прийти в замешательство.

Я поймал на себе откровенно изучающий взгляд Сикорской. Она даже не пыталась скрывать, что рассматривает меня самым внимательнейшим образом. Ладно, пусть полюбуется, меня не убудет. Главное, что я жив, и могу отметить это дело великолепным ужином. И одно это уже чертовски приятно.

Я решил, что буду разглядывать красавицу-банкиршу столь же бесцеремонно, как это делает она. Несколько секунд мы не отрывали друг от друга глаза. Но затем мой взгляд как бы сам собой переместился в сторону. Я заприметил за одним из столиков мужчину весьма примечательной внешности. Он был очень худ, обе щеки едва не соприкасались друг с другом. Его большой, слегка изогнутый, как у птицы клюв, выдавался далеко вперед. В целом же он сильно смахивал на средневекового монаха-аскета.

К своему удивлению я обнаружил, что он наблюдает за мной не менее пристально, чем банкирша. Я тоже стал смотреть на него. Впрочем, от этого лица было не так-то просто оторвать глаза, оно снова и снова притягивало своей необычностью.

Официант принес заказанный мною ужин, и я попытался переключить свое внимание на восхитительные яства. Но почему-то мне это плохо удавалось, я снова и снова поднимал голову и смотрел на мужчину с лицом монаха. Невольно я думал о том, что с такой внешностью ему бы очень подошла роль инквизитора. Как в кино, так и в жизни.

И все же моя любимая горячего копчения осетрина на некоторое время отвлекла меня от всего. Внезапно я услышал рядом с собой какие-то посторонние звуки. Я поднял голову и увидел, что мужчина стоит у моего столика и всем своим видом показывает желание присесть за него.

Я показал рукой, что он может удовлетворить это свое желание.

Мужчина очень быстро сел.

- Вы едите с таким аппетитом, что я вам завидую, - произнес он вместо приветствия или представления весьма странную фразу. - Сразу видно человека, который любит жить. А вот я давно не испытывал такой аппетит.

- Просто я проголодался.

Мужчина улыбнулся.

- Признайтесь, приятное чувство быть голодным.

Я на мгновение задумался.

- В каком-то смысле приятное, но только тогда, когда есть возможность затем насытиться.

Теперь он громко, на весь зал, снова привлекая к нам взгляды, засмеялся.

- Очень важное уточнение. Знаете, я рад, что могу видеть вас сегодня здесь. С учетом того, что произошло несколько часов назад, фраза звучала пугающе двусмысленно.

- По-видимому, вам известно, кто я. А вот я с вами не знаком, - заметил я. - Может быть, выпьем за знакомство?

- С удовольствием, и это несмотря даже на то, что я пью крайне редко. Но с вами...

Я налил странному мужчине вина.

- Моя фамилия Приоров, - наконец представился он.

У меня возникло ощущение, как будто какой-то жизненно важный орган сдвинулся со своего места. Значит, вон он какой, гениальный изобретатель изощренных финансовых схем и способов как деньги ваши сделать наши. У меня от волнения даже пропал аппетит, который минуты назад столь лестно нахваливал мой новый знакомый.

Я отложил ставшие ненужными приборы.

- Я виду моя фамилия вам не совсем не знакома, - уловил мое состояние Приоров.

- Да, я ее слышал, - не очень внятно произнес я.

- И какие ассоциации она у вам порождает?

- Не знаю, - соврал я. - А разве это обязательно?

- А вы хитрец, хотите загнать меня в угол.

- Никуда я вас не хочу загнать, - сам не зная точно почему сердито возразил я.

- Хотите, хотите, - наставительно сказал Приоров, - и между прочим правильно поступаете. - Жизнь и состоит из того, что одна часть людей загоняет другую их часть в угол, а они оттуда пытаются выбраться, чтобы загнать туда тех, кто их загнал.

- И в этом, по вашему, и состоит вся жизнь? - удивился я.

- А из чего она состоит как вы полагаете? - ответил он на удивление удивлением.

Я невольно посмотрел на Сикорскую.

- Ну хотя бы из любви.

- Замечательно! - чему-то обрадовался Приоров. - А разве любовь как раз и не является ярчайшим подтверждением этого тезиса? Ну вспомните ваш собственный опыт, а потом скажите: прав я или не прав.

Я добросовестно попытался его вспомнить и не без изумления вынужден был констатировать, что так все и было.

- Да, вы правы.

- Вот видите, - чему-то обрадовался Приоров. - Я знал, что мы поймем друг друга.

- Но в чем? В том, что одни загоняют в угол, а другие выбравшись из него, поступают точно так же. И это все понимание?

- Ну что вы, это не более чем база, фундамент для него. А из этого вырастает множество самых разнообразных комбинаций. Нужны лишь знания и умения, чтобы использовать их на практике.

Он говорит о стратагемах, отметил я про себя.

- Допустим, вы правы. Но что из этого вытекает?