Тигр снегов

– Она сюда не придет, – ответил он. – Я позаботился об этом. Я же тебя предупреждал – держись подальше от моей сестры, подонок.

– Что ты с ней сделал?

– С тобой у нее никаких дел не будет – ни теперь, ни в любое другое время. Ты, должно быть, либо оглох, либо спятил. Разве Макгилл не передал тебе мое предупреждение?

– Передал.

Бэллард довольно долго и пристально рассматривал Чарли, потом произнес:

– Я просил Лиз придти сюда, потому что собирался сказать ей очень важную вещь. Раз ее нет, я скажу тебе.

– Меня совершенно не интересует, что ты собирался сказать.

Чарли оглядел салон.

– Если бы мы встретились не здесь, я бы устроил тебе перелом позвоночника. Ты всегда такой расчетливый, что один не остаешься, правда?

– Лучше выслушай меня, Чарли, для твоего же блага. И лучше сядь, когда будешь слушать, а то еще упадешь.

Что-то в голосе Бэлларда заставило Чарли насторожиться. Он прищурился и ответил:

– Ну ладно, выкладывай.

Он тяжело плюхнулся на диван.

Усевшись, Бэллард увидел, как из угла на них с любопытством смотрит Стеннинг. Он не обратил на него внимания и посмотрел на Чарли.

– Ты влип – и влип крепко.

Чарли иронично ухмыльнулся.

– Я влип! Подожди, скоро ты узнаешь, что я для тебя приготовил.

– Нам известно, что произошло на вершине западного склона перед обвалом. Мы знаем, что ты натворил, Чарли.

Усмешка сошла с лица Чарли.

– Меня не было на западном склоне и никто не докажет, что я там был. Кто это сказал?

– Миллер, – тихо ответил Бэллард. – Мы получили письмо.

– Он лжет, – напряженно произнес Чарли.

Бэллард пожал плечами.

– Какой смысл ему лгать? Какой смысл ему посылать десять тысяч долларов в Фонд помощи жертвам катастрофы? Отвечай.

– Где это письмо? Я хочу посмотреть.

– Ты посмотришь. Завтра утром оно будет вручено Гаррисону.

Чарли сглотнул застрявший в горле комок.

– И что же, по твоему, я сделал? Расскажи, а то я ведь не знаю.

Бэллард посмотрел ему прямо в глаза.

– Он пишет, что ты специально устроил обвал.

Жилка на лице Чарли задергалась еще сильнее.

– Ложь! – закричал он. – Он все врет, сволочь!

– Говори потише, – попросил Бэллард.

– Потише! – сказал разъяренный Чарли. – Меня обвиняют в убийстве, и ты просишь меня говорить потише!

Тем не менее он сбавил тон и воровато огляделся по сторонам.

– Теперь выслушай меня. Я собирался встретить здесь Лиз, чтобы объяснить ей все, чтобы завтра на публичном заседании для нее это не было неожиданностью. Я не знаю, как тебе удалось задержать ее, но раз уж ты здесь, я решил рассказать тебе. Я даю тебе шанс, Чарли.

– Что еще за шанс? – спросил он.

– Может быть, Миллер – лжец, а может, и нет. Но кем бы он ни был, я даю тебе возможность завтра оторвать свой зад от кресла, как только начнется заседание, и самому рассказать Гаррисону, что произошло на склоне, прежде чем ему передадут письмо. И не думай, что я это делаю для тебя. Я делаю это для Лиз.

– Вряд ли, – презрительно усмехнулся Чарли. – Ты специально все это состряпал, Бэллард; ты и твой дружок Макгилл.

– Я знаю только, что это – правда, – тихо ответил Бэллард. – Думаю, и ты это знаешь. Но я не знаю, куда ты дел Лиз, но если ты причинил ей боль, ты мне за это ответишь.

Неожиданно Чарли поднялся.

– Слушай, подонок, за Лиз не отвечает никто, кроме меня, и ни один сукин сын помми не подойдет к ней и на шаг, и уж, по крайней мере, никто из Бэллардов.

Он оглянулся на быстро заполнявшийся людьми салон и ткнул Бэлларда в грудь пальцем.

– И запомни, если я встречу тебя один на один без посторонних, ты пожалеешь, что когда-то услышал о семье Петерсенов.

Он резко повернулся на каблуках и вышел из салона.

– Мне уже сейчас хотелось бы ничего не слышать, – беззлобно ответил Бэллард и оглянулся на Стеннинга, который смотрел на него с непроницаемым лицом.

Макгилл засиделся допоздна в фотолаборатории штаба-форпоста глубоких холодов. Это была кропотливая и утомительная работа, требующая аккуратности и точности. И хотя ему помогал фотограф ВМФ США, Макгилл вышел далеко за полночь – в результате у него был готов небольшой конверт с глянцевыми снимками восемь на десять и несколькими слайдами.

Вернувшись обратно в отель, он припарковал машину рядом с машиной Бэлларда и вылез, захватив с собой конверт.

Он уже повернулся, чтобы идти в отель, но что-то остановило его – он медленно обошел вокруг, чтобы взглянуть на машину Бэлларда. В ней никого не было, дверь была заперта. Он пожал плечами и собрался было уходить, но вдруг услышал странный звук, до того слабый, что его заглушили бы шаги по гравию. Он постоял неподвижно, напряженно вслушиваясь, но больше ничего не услышал.

Он зашел с другой стороны машины Бэлларда и вдруг наступил в темноте на что-то мягкое и податливое. Он сделал шаг назад, достав зажигалку и всматриваясь в то, что лежало впереди, потом резко выдохнул и, повернувшись на каблуках, бросился к отелю.

Когда Макгилл ворвался в фойе и резко остановился, ночной портье испуганно посмотрел на него.

– Срочно вызовите врача и скорую помощь, – задыхаясь, сказал Макгилл. – Там человек на автостоянке – он серьезно ранен.

Едва проснувшийся портье замешкался, и тогда Макгилл заорал: