– Сегодня снегопада не будет, мистер, завтра, возможно, тоже. Дальше я сказать не могу.
– Спасибо, – он был вежлив, но произнес это слово так, словно я была чем-то вроде призрака, словно для него не имело ни малейшего значения, существую я или нет на самом деле.
Я приготовила свою подстилку и спальный мешок, затем устало поднялась и взяла ведро из парусины. Загорелое лицо незнакомца под шапкой черных кудрявых волос обернулось ко мне.
– Что ты делаешь?
– Я хочу набрать немного воды. Перед тем, как ложиться спать, нужно позаботиться о пони.
Внезапно пещера качнулась, и я потерла глаза рукой. Она снова встала на место, и я продолжила:
– Мы потеряли всю провизию, которая у нас была, так что мне нечем его накормить.
Незнакомец пристально посмотрел на меня, и впервые в его глазах появились искорки тепла.
– Я нашел все то, что вы сбросили, чтобы облегчить другую лошадь, и подобрал несколько сумок с зерном. Они вон там, рядом с Флинтом.
– Ох, спасибо, мистер. Пожалуй, я покормлю его утром, а сейчас только дам попить.
– Я позабочусь об обоих животных. Ложись спать, девочка.
– Нет, мистер, об Иове должна позаботиться я сама. Сембур всегда говорил, что…
– Не спорь. Ложись спать.
Сняв сапоги, я завернулась в одеяло, забралась в спальный мешок и с облегчением положила голову на свернутую одежду. Демоны болезни разгулялись во мне вовсю. Они были у меня в голове, у меня в крови, у меня в горле, и мне больше, чем когда бы то ни было, хотелось, чтобы меня обняли любящие руки, а забытый голос произносил слова утешения и ласки.
Несколько раз за ночь я просыпалась, в голове у меня мутилось. Мне мерещилось, что я – это не я, а кто-то другой, лишь притворяющийся Джейни. Один раз во время пробуждения до меня донеслись голоса. Сембур и незнакомец разговаривали, но не резко, а неторопливо, почти что лениво.
– И вы не сочли десять лет достаточно долгим сроком? – спрашивал незнакомец.
– Не для армии, сэр, – голос Сембура был уже ровнее, дышать ему стало легче, но слова он выговаривал по-прежнему медленно. – У них хватает забот, но я знал, что моим делом обязательно займутся, как только все утрясется.
– Да… Признаюсь, меня это удивляет, старший сержант, целых десять лет… – Он хмыкнул. – Я был в третьем классе, когда это случилось.
– Прошу прощения, сэр, но я прослужил дольше, чем вы. Тридцать пять лет. Армия не торопится, но никогда ничего не забывает.
Наступило долгое молчание. Смысл разговора едва доходил до меня, потому что я пребывала между сном и бодрствованием. Наконец незнакомец тихо произнес:
– Боюсь, у меня немного шансов доставить вас вниз, старший сержант.
– Совершенно верно, сэр. Я свое отжил. Думаю, что не помешаю вам завтра уехать.
– Для моего рапорта не подтвердите ли вы, что убили махарани и ее мужа?
Опять воцарилось молчание, а затем Сембур вздохнул.
– Да, сэр. Можно и так сказать.
– Вы закололи их обоих своим штыком?
– Да, сэр.
– И сняли с ее тела драгоценности? Те самые, некоторые из которых лежат в коробке, найденной мною в вашем рюкзаке?
– Да, сэр. Я их взял.
– И скрылись?
– Совершенно верно, сэр.
ГЛАВА 4
Я смутно почувствовала изумление. Сембур никак не мог сделать то, что, по его словам, сделал. Я услышала, как незнакомец тихо, словно удивившись, спросил:
– Это действительно правда?
– Такая же правда, как то, что вы здесь сидите, сэр.
– Полная правда?
– Ах, сэр, это… непростой вопрос. Полагаю, никто не знает ни о чем полной правды.
– Я думал, что если кто и знает полную правду о том, что случилось в ту ночь, так это вы. Почему вы совершили такую чудовищную вещь?
– По личным причинам, сэр.
Незнакомец издал звук, свидетельствующий о его раздражении.
– Будь я проклят, если понимаю, что вы хотите этим сказать, старший сержант.
– Зачем вам это нужно, сэр? Какая разница? Можно мне поговорить с вами о ребенке, сэр? О Джейни?
– Да, думаю, это следует сделать. Начнем с того, кто она?
– Моя дочь, сэр. В Джаханпуре, когда служил в войсках махараджи, я жил с индианкой, и Джейни родилась за два года до того… до того, как я уехал. В ту ночь я взял ее с собой.
– Мы знаем о том, что вы жили с женщиной по имени Парвати, но нигде не отмечено, что у нее была дочь.
– Прошу прощения, сэр, но вы не найдете записи ни об одном ребенке, родившемся в Джаханпуре, за исключением тех, что родились во дворце. Это индийское княжество, там порядки не то, что у нас.
Я не расслышала, о чем они говорили после этого, потому что мой смятенный ум вынужден был решать новую загадку. Значит, Сембур – мой отец? Да, действительно, он стал для меня отцом, и я любила его как отца, но у меня никогда не было ощущения, что он и в самом деле мой отец. Если мое ощущение было верным, то Сембур лгал незнакомцу. Я никогда не видела, чтобы он кому-либо лгал, и было непонятно, почему сейчас он решил изменить правилам. Когда я снова сосредоточила внимание на их разговоре, Сембур говорил:
– Насколько мог, я воспитал ее такой, какой должна быть «хангличанка». Она хорошая маленькая девочка, сэр, гораздо взрослее своих лет, но это естественно, ведь она выросла в Намкхаре без матери.