Тяжелые тени

- У них организация есть. Подпольная, - пояснил Михаил Семенович, одергивая сюртук и придирчиво рассматривая себя в зеркало. - Называется "Семья Надятка-доду". В ней две секции. В одной девушки. В другой молодые люди. Они убеждены, что цивилизация совсем не то, что нужно человеку. Они проповедуют "естественную" жизнь в единении с природой. Науку должны заменить медитация, самоуглубление. Члены этой семейки считают, что человек - микрокопия Вселенной; и, проникнув путем самосозерцания в глубины своей психики, можно познать тайную суть и законы природы. Такая вот философия. Ее бессмысленность - еще полбеды. Поистине убийственно практическое следствие из нее. Цивилизация - это, прежде всего, люди. Вот они и убивают самых известных в стране людей, которые, по их мнению, олицетворяют процветание цивилизованного общества. Юноши - ножами. Девушки - из пистолетов. Позавчера была оказана честь мне. Они, оказывается, проголосовали, чтобы меня убрать. Хорошо, что Северин...

Северин оживился.

- А я проголосовал против. Вот этой самой ручкой, - и он растопырил ладонь, на которой мог усесться среднестандартный человек.

Михаил Семенович провел щеткой по волосам, в последний раз бросил на себя критический взгляд и сказал с нажимом:

- Сегодня от имени Совета заявим Первому Доверенному Лицу протест по поводу антигуманных карательных действий в Антупии.

- Будут выкручиваться!

- Не перебивайте, Северин! В случае отказа мы можем пригрозить, что прекратим поставку мю-мезонного катализатора. Они хорошо помнят недавний энергетический кризис. Должны согласиться. Володя, вы готовы?

Володя полагал, что он готов. Но это оказалось не так. Оказывается, члену Представительства полагалось носить на плечах эпики - золоченые овалы с бахромой.

Они вышли на улицу. Мотор "брички" люто взревел. Машина неспешно двинулась вперед.

4

Они поднялись по лестнице, усеянной ради торжественного случая мелкими белыми цветами, которые источали резкий эвкалиптовый запах. На верхней площадке их встретил невысокий старик с выпученными глазами и лицом, испещренным запятыми склеротических сосудов. Уже издали он делал рукой волнообразные движения и по-гусиному изгибал длинную морщинистую шею.

- Первое Доверенное Лицо, - прошептал Северин. - Это оно нас так радостно приветствует. А наш-то! На нашего взгляни!

- Да-а, - пробормотал пораженный Владимир.

Милейшего Михаила Семеновича невозможно было узнать. На лице его застыло выражение невыразимой спеси, самого отвратительного чванства и гнуснейшего высокомерия.

- Местный этикет этого требует, - почти не раскрывая рта, прокомментировал Северин. - Тут так: чем больше спеси, тем больше весишь.

На верхней площадке начался обмен любезностями. Они расточали друг другу изысканнейшие комплименты в таких количествах и в таком темпе, что Владимир скоро взмок переводить. Маниловские "именины сердца" здесь прозвучали бы как детский лепет. Минут через пятнадцать старики притомились, и паузы между комплиментами стали возрастать. Наконец массивные двухстворчатые двери растворились, и гостей пропустили в залу.

Едва они вошли, грянула музыка. Звуки, издаваемые духовыми инструментами, были резкими и изобиловали неожиданными переходами. Вдоль стен застыли мужчины в белых кителях с золотыми шевронами. Брюки у них были плиссированными, словно женские юбки.

- Здесь что, танцы будут? - полюбопытствовал переводчик. Он с интересом вертел головой.

- Замри, - зашипел Северин с укоризной. - И лицо... Лицо сделай такое, будто тебе палец прищемили. Об этикете не забывай.

Музыка вскоре угомонилась. Присутствующие оживились и стали собираться небольшими группками. Первое Доверенное Лицо уселся в кресло на возвышении и начал делать землянам манящие знаки рукой.

Высокие гости уселись на небольшую резную скамейку сбоку от возвышения. Переводчику сидеть было очень неудобно: ноги нельзя ни вытянуть, ни подогнуть. Посланник и Северин, казалось, не чувствовали неудобства. Согласно пресловутому этикету, они смотрели прямо перед собой застывшим взглядом. Володя заерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Северин фыркнул и незаметно толкнул его локтем в бок.

Первое Доверенное Лицо отеческим взглядом осматривал собравшихся. Володя тоже стал смотреть в зал.

- Северин, кто здесь присутствует? - тихо спросил он.

- Сплошное руководство. Вон там, у дальней колонны, горбоносый красавец в военном талиффе с кисточками. Это Магистр по планированию тайных акций. Жесток, туп и самовлюблен. И все это - в превосходной степени. Ближе к нам - толстячок с испуганным лицом. Его собеседник - вон он - со змеевидной маленькой головкой. Толстячок - Директор конторы внутренней безопасности. Его собеседник - Утешитель и Успокоитель Нации. Видишь, как мило воркуют. Кажется со стороны - закадычные друзья. На самом деле - смертельные враги. Друг друга не жрут только потому, что каждый из них ядовит. Должен сказать, что Утешитель и Успокоитель самый ядовитый экземпляр в местном гадючнике.