Тяжелые тени

Они поднялись в служебное помещение, где их встретил ругательствами дежурный.

- Вы не имеете права забирать моего заключенного! Я отвечаю за него перед своим начальством!

Идущий впереди руководитель группы повернулся и, недовольно поджав губы, приказал:

- Смыко-доду, пусть будет тихо. Помоги ему умолкнуть.

Стоявший ближе других к дежурному человек в черном плаще выхватил из кармана пистолет и сноровисто ударил дежурного рукояткой в висок. Тот всхлипнул и, раскинув руки, рухнул на стол. По бумагам быстро растекалась ярко-красная лужа.

Владимир не испытывал к дежурному никаких симпатий. Наоборот. Но это деловое, совершенное как бы между прочим убийство потрясло его. Он сделал непроизвольное движение в сторону дежурного, но на него уже смотрело дуло пистолета. Володя повернулся в сторону руководителя и сказал:

- Я ваших коллег предупреждал, предупреждаю и вас. Угроза оружием меня не пугает. Если вы и дальше намерены продолжать в том же духе, то я вас обезоружу. Если будете сопротивляться - уничтожу. Можете мне поверить!

Руководитель внимательно слушал землянина, часто моргая белыми ресницами. Его лицо было спокойным, даже чуточку сонным. Владимир тут же решил, что это из-за привычки к убийствам.

- Хорошо, - согласился руководитель, которого неспешные размышления привели наконец к нужному выводу. - Я вам верю. Потому что вы производите впечатление правдивого человека... - При этих словах Владимир едва удержался от резкого выпада. - Смыко-доду, дитя мое, спрячь свое грозное оружие. Обидно, но нас не боятся. Ладно, надеюсь, что мы доберемся до цели мирно и дружно. Глаза все же позвольте вам завязать. Нам бы не хотелось, чтобы вы знали, куда мы едем. Зная дорогу, можете лишить нас приятности находиться в вашем обществе.

- Завязывайте, - сухо согласился Владимир. - Только бы побыстрее избавиться от вас.

Владимира вывели во двор. Было темно и сыро. Холодный ветер сразу же унес из-под рубахи тепло. В глубине двора, куда повели Владимира, группу захвата ожидал автомобиль. Один из конвоиров достал из кармана черную тряпицу и, привстав на цыпочки, завязал переводчику глаза. Тряпица едко пахла табачной пылью.

Его подвели к машине, помогли усесться. Пленника явно побаивались, и поэтому обошлось без привычных для сотрудников безопасности тумаков и подталкиваний. Внутри остро пахло бензином, искусственной кожей сидений и ваксой для сапог.

- По прямой, - услыхал он голос руководителя. - Сейчас нам надо торопиться.

Зарокотал мотор, и Владимира придавило к пружинящей стенке. "Торопятся, - отметил он. - Наверное, из-за того, что наши разыскивают меня".

Ехали около двух часов. Наконец машина, ревматически скрипнув тормозами, остановилась. Володе помогли вылезть и повели куда-то по прямой. Поднялись по ступенькам и вошли в помещение. Повязку сняли. Владимир с некоторым удивлением отметил, что комната очень похожа на дежурку недавно оставленного полицейского отделения.

Его без лишних слов свели в подвал и поместили в крохотную камеру. Владимир свалился на нары и сразу же уснул. Дала себя знать усталость, накопившаяся за последние несколько дней.

22

И пресса, и телевидение контролируемой Антупийской области были единодушны в восхвалениях. Но какова полифония, какова изобретательность редакторов и режиссеров! Официальный правительственный печатный орган "Антупия сегодня" неназойливо напоминал о большом опыте государственной работы бывшего Магистра по планированию тайных акций. Молодежный журнал "Антупиец - раз, два!" подчеркивал личное мужество и силу характера бывшего Магистра, а ныне Народного Покровителя Хор-Орса-доду-доду. Массовый женский журнал "Женственность и патриотизм" ласкательно назвал Народного Покровителя "душкой". Получив сообщение об этом фамильярном выпаде, Хор-Орс-доду-доду первый раз в жизни растерялся. За многие годы бурной деятельности по-разному называли и обзывали его. Но "душкой"!..

На следующий день "Женственность и патриотизм" оштрафовали. Но сумма штрафа была смехотворно мала и носила чисто символический характер. Журнал публично извинился перед Народным Покровителем и рассыпался в восхвалениях вождю. Среди комплиментов был и такой, как "милашка". На этот раз санкций не последовало.

Бывалые люди, узнав об этом, многозначительно поулыбались. История с "душкой" была изложена во всех периодических изданиях, приобретя розовый оттенок и приторный вкус. Вывод напрашивался сам собой: в дополнение ко всем прочим достоинствам, Народный Покровитель еще и скромен!

Работники Управления Антупийской областью, чтобы не слишком оригинальничать, собрали все высказанные ранее комплименты и повторяли их почтительнейшим шепотом. Естественно, не настолько тихо, чтобы несравненный Вождь не услыхал их.

Очень скоро, без особого сопротивления с его стороны, Народного Покровителя убедили, что он является безупречным эталоном гражданина, непревзойденным образцом для подражания во всех областях жизни, начиная государственными деяниями и кончая делами интимными.