Тяжелые деньги

— Кумба, терпение,— Таллео подхватил мешок, юркнул в проход, вывел бочку, повел ее к первому выходу. — Стой и смотри.

Какое-то время ничего не происходило. Затем послышались возбужденные возгласы. Во дворе возникла шумная суета.

— Терпение, — повторил Таллео. — Рано.

Суета разрасталась. Слышались оживленные крики, звенело оружие, как будто его просто бросали. По каменным плитам, отдаваясь эхом в каменном колодце двора, стучали подкованные каблуки. Кто-то запел.

— Теперь время.

Таллео осторожно отвел решетку, осторожно выглянул, осторожно отошел от стены на пару шагов, огляделся, обернулся вверх и назад.

— Никого! Вперед. Вета первая, — он протянул руку к стене. — Видишь, там ниша? Туда, и как мышка! Только по одному, вперед!

Вета перелетела через каменное пространство и скрылась в нише.

— Нейто!

Нейто упорхнула за Ветой.

— Каппа!.. Кумба!..

Таллео отвел от выхода бочку, огляделся еще раз, поспешил через двор.

— А ну! Место!

Ребята потеснились, пропуская черный цилиндр.

— Талле, а куда они все? — Каппа осторожно высунулся из ниши. — Как корова языком?

— Сам ты корова, — обиделась Вета. — Это тебе Волшебство! Не мясная лавка! Талле, скажи ему.

— Милое дело, — хмыкнул Кумба. — Вот так охрана. А я, дурак, спал по ночам спокойно.

— А я ведь, дура, тоже! — Вета оттолкнула Каппу и осторожно высунулась из ниши. — Куда они делись, правда? А, понятно! Ты же бросил в воду философский камень! Получился золотой напиток!

— Они выпили и стали философами! — Нейто подпрыгнула и хлопнула в ладошки. — Как обалденно! Талле, я тоже хочу!

В прохладных сумерках разнеслась пьяная песня.

— Тебе еще рано, — прислушался Таллео. — Тебе еще в куклы играть, философша.

— А мне?!

— А тебе и вообще просто. Тебе династию продолжать, блин. Только попробуй у меня, хоть глоток. Узнаю — точно превращу в жабу. Жабы не пьют.

— Сам дурак... А они еще долго?

— До утра, — хмыкнул Кумба. — Ты не видела, какая там бочка?

— Нам времени хватит. Осталось решить технические вопросы.

Таллео прочитал короткое заклинание и приложил жезл к стене. Стержень вспыхнул ярко-зеленым.

— Четыре и четыре двенадцатых.

— Шесть.

— Что шесть?

— Двенадцатых, что! Дальтоник.

— Блин, ну ты глазастая все-таки, — Таллео озадаченно повертел жезлом. — Ладно. Четыре и шесть двенадцатых.

— Напряжение?

— Еще какое, Каппа. Бочка у нас замечательная. До Солнца еще две недели, а она уже присосалась. Никакая Кадушка не нужна нафиг, хоть пять призраков вешай. Но ведь и я красавец какой. С первого раза так обчитать! — Таллео вспух презрительной гордостью. — Ладно, сволочь, за двойку ты мне теперь по-другому ответишь... Ладно. Улетать будем с севера. Поэтому...

— Улетать? — подпрыгнула Вета. — Все-таки правда?

— Вета! — вскипел Таллео. — У меня уже мозоль на языке вспухла! Сколько раз тебе повторять, что я честный! Запомни раз и навсегда, туполобая! — он стукнул принцессу жезлом по голове.

— А на чем?! — увернулась Вета.

— На бочке! Поэтому...

— А почему мы сразу не улетели?! — Вета вцепилась Таллео в локоть.

— Вета, — Таллео устремил в вечернее небо затравленный взгляд. — Нам нужна стена, — он стукнул кулаком в камень. — В ней Призрак, — он повертел жезлом. — Понимаешь?

— Нет! Зачем тебе Призрак, если у тебя есть контуры!

— Такие лапочки!

— Нейто, — Таллео тяжело вздохнул. — Проблема не в напряжении. Бочка очень старая, — он стукнул ботинком в черный металл. Гулкое эхо прокатилось по стенам. — Металл истощен. На новой-то бочке с такой пачкой контуров можно улететь за горы, к собакам.

— Попробуй меня только не взять! — Вета вцепилась Таллео в шиворот.

— А на этой, повторяю, летать можно только вдоль призраков. От стены локтей десять, не больше. Иначе рассыплется.

— Да поняла, не дура, — расстроилась Вета, не выпуская воротника. — Как бы опора. Но откуда я знала? Ты только умничаешь и ругаешься. Как ты еще жив остался, вообще просто! А теперь и государство, — Вета махнула рукой в сторону пьянки, — без защиты оставил.

— А толку тебе от такой защиты?

— У меня там полтора мешка крупы испорченной, — Кумба озабоченно поправил колпак. — Привезли тухлую, гады. А жрать всем подавай.

— Ну пусть жрут теперь? Тебе-то что? Ты вроде как с нами?

— Продукт жалко, — вздохнул Кумба угрюмо. — Сердце кровью обливается. Как подумаю — полтора мешка на помойку... Придумай что-нибудь, кудесник.

— Ладно, только потом, — Таллео отодрался от Веты и вывел бочку из ниши. — Вперед! Северная стена — и свобода.

* * *

— Так! Теперь всем, всем, всем заткнуться и не мешать, — Таллео свирепо посмотрел на Вету. — Сейчас я буду считать. Если кое-кто будет соваться, и я ошибусь — не соберем костей.

— Сам ты кое-кто, — надулась Вета. — Считать не умеешь, чайник, а я, как всегда, опять дура? Хам.

Таллео засветил фонарь, выудил из мешка свиток с таблицами, примостился у бочки, развернул свиток с новыми заклинаниями, приладил к черному боку.

— Места уже не осталось вообще, — он вытряхнул из рукава перо. — Ну и денек.

— Давай подержу! — Вета аккуратно выхватила свиток с таблицами. — Раскорячился тут, гордый. Смотреть жалко.