Тяжелая жизнь парня в теле девушки (СИ)

Хуже становится не только от постоянного вида его общения с другими и постоянном самобичевании, но и от незримой и практически неосязаемой цепи на твоей шее, что не дает тебе сказать ему это. Из раза в раз наблюдая его в компании других людей, ты чувствуешь, как частичка тебя умирает, а вслед за ней пропадают светлые эмоции, связанные с этим человеком. Хотя, правильнее будет сказать, омрачаются. Да, забыть их невозможно, из головы такого уже не выкинешь, поэтому ты начинаешь чувствовать, как в тебе зарождается новое чувство. Злоба. Обида. Непонимание.

Ты пытаешься убедить себя в том, что тебе теперь наплевать на этого человека, что тебе все равно, с кем он общается, но это не так. Это все еще самообман. Ложь, которая со временем превратится в правду, если давать ей и дальше питаться твоими отрицательными чувствами. Избранный тобой человек все еще даже не догадывается о том, что происходит у тебя на душе, и от этого еще больнее, хотя, опять же, себе ты в этом не признаешься.

Конечно, настанет момент, когда человек почувствует похолодание в ваших отношениях. Почувствует, что вы отдаляетесь, но уже не сможет ничего сделать. За редким исключением, но это не твой случай. «Но ведь все шло хорошо, так почему ты стал таким?» — вот что он спросит. И опять внутри все взорвется от обиды, ведь он не понял, он не видит, каково тебе сейчас! Можно ли его назвать другом после такого?

Ты не скажешь правды, ведь ты гораздо, гораздо выше этого, и если он не понял, то это его проблемы. И не важно, что после этого ты останешься один, ведь ты сделал все правильно. Наверняка он попробует еще не раз с тобой поговорить, постарается наладить контакт, извиниться, не понимая, в чем его вина. И ты ему откажешь, хотя в глубине души тебе будет очень больно от этого, ведь часть тебя была готова его простить и принять таким, какой он есть. В тот момент, когда ты ему откажешь, эта часть умрет окончательно, оставив вместо себя лишь горький пепел, который и придаст тебе новый, безжизненный цвет. Возможно ты изменишься после этого, станешь более резкий, циничный, хладнокровный. Перестанешь близко подпускать к себе людей, разучишься привязываться. Ты станешь новым человеком, больше не способным страдать из-за кого-то, забывшим, что такое привязанность и научившимся запросто отпускать людей, когда те уходят, но вот тебе вопрос — после всего, будешь ли это еще ты? Нет. Лишь серая, мертвая часть, которая была когда-то тобой, не способная познать удовольствие от настоящей дружбы. Озлобленная на весь мир, обиженная тень человека, доверие которого так жестоко растоптали.

Но я отвлекся. Сейчас меня должны волновать совсем другие мысли, но почему-то я просто не могу думать о другом, заметив взгляд Саши. Некогда озорной блеск ее необычных, зеленых глаз потух, а жизнерадостное личико стало неотличимо от маски. Аня этого не замечала, а я вот смог. Сколько раз я видел такой взгляд, наполненный скрываемой горечью и тоской. Улыбка, больше не дарящая тепло, натянутая и неровная. Я не раз сталкивался с подобным, поэтому сразу понял, что все плохо.

Началось с того, что мы пересеклись со сталкершой в пустом коридоре после уроков. Случилось это примерно так же, как и с Настей, за тем исключением, что я не знал, как реагировать на эту девушку… хотя, из-за ее низенького роста и комплекции, скорее девочку. Получилось так, что она сама не ожидала этой встречи, поэтому растерялась, столкнувшись со мной один на один. Было видно, что она хотела что-то сказать, но не решалась, постоянно краснея и отводя взгляд.

— Не бойся, я не кусаюсь, — ободряюще улыбаюсь ей, —ты ведь о чем-то хотела поговорить со мной, я прав?

Нерешительно подняв глаза, девочка мялась какое-то время, а после подошла ближе.

— Я… ну… я бы хотела с тобой подружиться, — тихо пролепетала она.

Аня оказалась только за, обрадовавшись, что дела наконец-то идут в гору, и у нее появляются новые подруги. Я тоже не видел причин отказывать, все же она просто предлагает мне дружбу, ведь так?

— Не вижу никаких проблем, — черт, прозвучало слегка высокомерно, но увидев ее загоревшиеся от радости глаза, я понял, что значения она не придала моей фразе, услышав лишь суть. — Давай дружить.

Вот такая вот простая и по-детски сказанная, на первый взгляд, фраза и стала началом конца. Девочка счастливо пискнула и бросилась мне в объятья, вызывая странное чувство в груди, но меня не это волновало. За ее спиной, поднявшись по лестнице на этаж, стояла Саша. Вечно улыбающаяся подруга сейчас замерла с каким-то отрешенным лицом. Да-а, это противное чувство, этот странный, пронзающий укорительный взгляд — я помнил старых друзей и товарищей, которые часто приходили ко мне рассказывать о своих проблемах. Я уже смутно помню их лица, но вот их глаза были такие же, как и у Саши сейчас — тусклые, безжизненные и бесконечно печальные. Не знаю почему, но они все шли ко мне, когда им было больно, поэтому я и запомнил это странное чувство. Чувство, будто человек перед тобой рассыпается на части со странной улыбкой на губах.