Тяжелая корона

Занятия начнутся первого сентября. Вы должны явиться на Гранд Виллу в Дубровник не позднее тридцатого августа. Оттуда вас доставят в наш охраняемый кампус.

Как вы, вероятно, знаете, прием в наш лагерь является единичным и безотзывным. Если вы по какой-либо причине решите уехать, вам не будет позволено вернуться.

По этой причине, пожалуйста, не забудьте взять с собой все вещи, которые вам понадобятся на время программы.

Прилагается список наших правил и положений. Подпишите и верните ваше согласие с договором, включая вашу готовность соблюдать нашу систему суда и наказаний. Подписи и отпечатки ваших родителей также необходимы.

Мы с нетерпением ждем встречи с вами. Вы присоединитесь к элитному учреждению с долгой и богатой историей. Возможно, когда-нибудь ваше имя будет начертано на стене Dominus Scelestos⁶.

А пока, пожалуйста, передайте мои пожелания вашим родителям.

Искренне,

Лютер Хьюго

Necessitas Non Habet Legem — Необходимость не имеет закона

К письму прилагается список правил и предписаний. Они также написаны от руки витиеватым, но хорошо читаемым шрифтом.

1. Насилие в отношении товарищей по учебе не допускается. На любое насилие следует отвечать добром — ударом на удар. Рана за рану. И смерть за смерть.

2. Студенты не должны покидать кампус по любой причине, за исключением посещения города Дубровник в разрешенные дни.

3. Студенты не могут переводиться из одного отделения в другое. После того, как вам назначили отделение, вы должны…

Я бросаю письмо, не желая больше ничего читать.

Слава богу, Лео в школе и, вероятно, еще не видел этого.

Я врываюсь в кабинет Себа, распахивая дверь без стука. Он поднимает глаза от своего компьютера, рад меня видеть и не особенно обеспокоен тем, как агрессивно я пришла.

Очень неудобно, что мой муж оставался привлекательным все эти годы. Трудно злиться на него, когда от одного его вида у меня каждый раз порхают бабочки.

Сейчас в его волосах немного седины, и он носит очки для чтения в черной оправе, но эти вещи только придают ему интеллигентность и серьезность, заменяя его былую мальчишескую привлекательность. Он все такой же высокий и подтянутый, как и прежде, с худым, красивым лицом и такими же прямыми и темными карими глазами под бровями.

— Вот ты где, — говорит он, улыбаясь мне.

— Почему в холле лежит письмо о приеме от Царетворцев? — спрашиваю я.

— Я полагаю, потому что Лео был принят, — спокойно отвечает Себ.

— Почему он вообще подал заявление? — кричу я. — Почему он вообще знает о его существовании?

Себ снимает очки и складывает их, вставая из-за стола. Он подходит ко мне, возвышаясь надо мной так, как это может делать только он.

Он делает это не для того, чтобы запугать меня. Он хочет меня утешить. Но сгладить ситуацию невозможно.

— Он не пойдет, — говорю я.

Себастьян вздыхает. Он не хочет со мной спорить. Он никогда не хочет. Но он также никогда не лжет мне. Это обещание, которое мы давали друг другу все эти годы — всегда говорить правду. Даже когда это трудно. Даже когда больно.

— Ему исполнится восемнадцать на следующей неделе, — говорит Себастьян. — Это не наш выбор, Елена.

Я поворачиваю свое лицо к нему, чтобы он мог видеть страдание в моих глазах.

— Это небезопасно, — говорю я ему. — Это место набито детьми самых ужасных преступников со всех уголков земного шара…

— Да, — соглашается Себастьян. — Но это не значит, что там небезопасно. Это единственное место, где он будет в безопасности, Елена. Единственное место, где есть Sanctuary⁷.