Тяжелая корона (ЛП)

— Ты выглядишь знакомо, — говорит он.

Себастьян кивает, как будто он часто это слышит.

— Я играл защитником за Чикагский университет, — говорит он.

Гриша качает головой.

— Нет, нет, — говорит он. Затем он щелкает пальцами. — Ах! Я знаю твоего брата Неро. Однажды мы гоняли вместе.

Себастьян ухмыляется.

— Ты выиграл?

Гриша хмурится.

— Нет! Он хитрый ублюдок. Отнял у меня двадцать тысяч.

— Это похоже на Неро, — соглашается Себастьян.

Мне надоел мой кузен, и я оттаскиваю Себастьяна от Гриши. Если я позволю ему, Гриша будет рассказывать о дрег-рейсинге всю ночь напролет. И я слышала более чем достаточно на эту тему.

Я бы предпочла услышать больше о другой теме, упомянутой Себастьяном.

— Ты спортсмен? — я спрашиваю его.

Он качает головой.

— Больше нет.

Я впервые вижу, как улыбка сползает с его лица.

— Ты играл в баскетбол?

— Да, — говорит он.

— Ты был хорош?

— Да, — говорит он без высокомерия. — Довольно неплох.

— Почему ты ушел?

Он колеблется всего долю секунды.

— Мне это наскучило.

Хм. Я думаю, что этот хороший мальчик Себастьян просто солгал мне.

Эта сильная тяга водки начинает оказывать на меня влияние. Я чувствую, как приятное тепло разливается по моей груди. Мое настроение немного улучшается.

— Ты хочешь выпить? — я спрашиваю Себастьяна почти дружелюбным тоном.

Мы направляемся на кухню, где у Гриши разложен настоящий рог изобилия алкоголя: ликер, тоник, пиво всех сортов и ужасающе выглядящий пунш, который я не стала бы пить даже ради спасения своей жизни.

— Что тебе нравится? — я спрашиваю.

— Ты когда-нибудь пила текилу? — Себастьян спрашивает меня.

Я морщу нос.

— Это похоже на Тихуану³?

Себастьян только посмеивается.

— Это не так уж плохо, — говорит он. — Ты просто должна пить ее правильно.

Он хватает меня за руку, его большие, теплые пальцы смыкаются вокруг моих. Это самонадеянно, но я позволяю это из любопытства. Он тянет меня к столешнице, где я вижу несколько бутылок Патрон.

Себастьян наливает каждому из нас по рюмке. Я подхожу, чтобы поднять ее, и он говорит:

— Подожди.

Он берет мою руку и переворачивает ее, обнажая мое запястье. Затем он прикасается губами к нежной плоти, где под кожей проступают голубые вены. Он целует меня там. Это всего лишь краткий поцелуй, но я чувствую полноту его губ и удивительный жар его рта. От этого у меня по всей руке пробегает дрожь. Он смотрит на меня темными и глубокими глазами из-под густых бровей.

— Теперь соль, — говорит он.

Он берет солонку и посыпает мне на запястье соль. Она прилипает к месту, которого касались его губы.

— Вот так, — говорит Себастьян.

Он слизывает соль с моего запястья. Его язык шершавый и горячий. Он выпивает одним глотком, затем откусывает дольку лайма. Затем он с размаху ставит свою рюмку.

— Попробуй так, — говорит он мне.

Мы стоим очень близко друг к другу на кухне. Его метод нелеп. Но я не могу отрицать, что мое сердце колотится, и я чувствую странное побуждение сделать именно так, как он сказал. В его движениях есть своего рода элегантность, я хочу посмотреть, смогу ли я ей подражать.

Я беру его за руку, которая почти вдвое больше моей. У него возмутительно длинные пальцы. Бьюсь об заклад, он мог бы сыграть на пианино две октавы.

Я переворачиваю его руку и вижу гладкое запястье, худое и коричневое, с тянущимися вверх по предплечью сухожилиями. Я подношу его запястье к своему рту и прижимаюсь губами к его коже. Я посыпаю влажный участок солью. Затем, глядя Себастьяну прямо в глаза, я провожу языком по его руке. Я чувствую, как дрожит его плоть, и я вижу, как подергивается его челюсть. Я ощущаю привкус соли.

Я выпиваю, дополняя лаймом. Вкус все еще ужасный, хотя, в общем, не такой плохой, как обычно.

Интересно, почувствовала бы я вкус текилы на его губах, если бы поцеловала Себастьяна?

Конечно, я не собираюсь его целовать.

Но я замечаю, что мой взгляд задерживается на его губах, полных и прекрасной формы. Я никогда не видела человека с таким лицом. Своими густыми темными кудрями вокруг лица он напоминает мне святого с картины маслом.

Он так не похож на boyeviks, которых я обычно вижу. Сначала это вызвало у меня презрение. Но теперь я нахожу себя… заинтригованной.

— Хочешь потанцевать? — Себастьян спрашивает меня.

В гостиной полно людей, которые трутся друг о друга. Дом Гриши состоит из пяти этажей. Дом в ужасном состоянии, потому что он постоянно устраивает вечеринки и постоянно выводит из себя своих домработниц, так что они увольняются, и ему приходится нанимать другую.

Я знаю всех друзей Гриши. Я не хочу танцевать с Себастьяном под их бдительными взглядами.

Если бы мы поднялись наверх, то обнаружили бы, что люди трахаются во всех доступных комнатах или играют в блэк-джек на уровне выше. На крыше Гриша установил сауну, достаточно большую, чтобы вместить восьмерых, и большую гидромассажную ванну рядом с ней. Он не пускает девушек в горячую ванну, если они не топлесс.

Ничто из этого не звучит привлекательно для меня. Вместо этого я говорю: — Пошли, — и тащу Себастьяна в направлении подвала.