The Мечты

- Я тоже рада, что ты у меня есть, - проговорила она, не отводя своего взгляда от его лица, и слегка сжала его пальцы. От этого ее движения ему навстречу, он чуть подался вперед и поцеловал ее мягкие губы, после чего свободной ладонью раскрыл коробочку, внутри которой блеснуло голубым аквамарином в россыпи бриллиантов колечко, и негромко сказал:

- Я помню, ты не любишь, когда я что-то тебе дарю. Но предложения иначе не делают. Выходи за меня.

На мгновение замерев, Женя разглядывала кольцо, потом совсем тихо ойкнула и согласно кивнула.

- Это следует понимать как да?

- Да! – снова кивнула Женя и уткнулась носом ему в шею, чувствуя, как щиплет глаза.

- Ну и хорошо, - выдохнул Моджеевский, крепче прижав ее к себе. Он достал украшение, взял в руку ее правую ладошку и надел его на безымянный пальчик, любуясь полученным результатом. Затем поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал их. – Нравится?

- Нравится! – отозвалась Женя и улыбнулась. – Но теперь тебе точно придется знакомиться с папой.

- Познакомлюсь. Обязательно. Вернемся и скажем ему, что ты переезжаешь ко мне. Ноги он мне вряд ли за такое переломает, а?

- С чего бы это?

- Краду такое сокровище.

- Я умело притворяюсь!

- Разберемся потом. Так ты согласна ко мне переехать? Сразу же?

- Надоело свидания устраивать? – рассмеялась Женя.

- Я, Жень, жить с тобой хочу. Семью. Остальное – как скажешь. Я быстро схватываю. Мне очень с тобой хорошо, и мне бы хотелось, чтобы тебе было так же хорошо со мной. Если уж ты меня не послала, когда я Фонд основал при твоем универе и реконструкцию твоего дома затеял... может быть, у нас что-то получится?

- У меня с шутками так себе, - она устроила голову на плече Романа, - последнее время все больше неудачно получается. Но ты же сам и виноват! Меня никогда не звали замуж. А сегодня слишком много всего… Я растерялась, чувствую себя глупой девчонкой. Хуже Юльки.

- Ну и дураки, что не звали... хотя нет... пусть... мне больше достанется.

Он целовал ее висок и говорил что-то еще. Шум моря и звук его глубокого голоса ее убаюкивали и заставляли закрывать глаза. Не от усталости, а от эйфории, заполнившей все Женино существо. Весь этот день, такой необычный, такой богатый событиями и впечатлениями, не оставлял пустот, и ей показалось, что это Роман Моджеевский поселился внутри нее, ничему не оставив места.

После он подхватил ее на руки и отнес в их каюту, где наступившая ночь чередовала любовь и сон, в то время, как «Эльдорадо» уносила их все дальше, к Риму, в котором она тоже никогда не была.

Роман был безнадежно влюблен. Женя – безмятежно счастлива

Следующий день они провели в открытом море, бороздя воды вдоль побережья, заплывая на островки, попадавшиеся им по пути, периодически ныряя в воду, когда яхту останавливали, и отправляясь в заплыв возле нее под обязательным присмотром кого-то из службы охраны. Больше они ничего не делали, ни о чем не думали и ничего не планировали. Им и без того было хорошо.

Роман был безнадежно влюблен. Женя – безмятежно счастлива. Ему нравилось ее радовать. А ей нравилось все, что сейчас ее окружало. И как должное воспринималась новая действительность, в которой она засыпала в его руках и просыпалась под звук его голоса, когда Моджеевский командовал где-то на палубе, как положено настоящему БигБоссу, даже если он в мореходстве ни бум-бум.

А потом «Эльдорадо» пришвартовалась во Фьюмичино, и до обеда они гуляли по городку, после чего уехали в Рим, где планировали остаться с ночевкой, чтобы провести там еще один день.

И совсем ничего не предвещало беды. Средиземноморское солнце обволакивало теплом, ласковое Тирренское море – укачивало на своих волнах любые, даже самые навязчивые тревоги, которые нет-нет, да и пытались просочиться из Жениной души́ в голову. Но Романа было так много, что у нее даже времени не оставалось на то, чтобы хоть минуту подумать. А ступив на берег, она отправилась в очередное приключение под названием «Италия по-моджеевски».

Роман где-то раздобыл музыкантов, которые появлялись на улицах вечного города из ниоткуда и играли им лиричные серенады. За ужином при свечах в одном из ресторанчиков под открытым небом он пригласил ее танцевать, и они долго кружились в мягком свечении вечерней иллюминации. Присутствующие за соседними столиками потом радостно аплодировали – скорее всего, маленькому оркестру, но Жене казалось, что это им с Ромой.

Они гуляли до глубокой ночи. А наутро собирались продолжить свое времяпрепровождение в таком же духе, и Женя почти что ждала, чем этот невозможный человек будет удивлять ее дальше, ведь их отпуск проходил под очевидным лозунгом «Ни дня без сюрприза!»

Сюрприз и получился. Они как раз пили кофе. Моджеевский что-то болтал про историю римской архитектуры – когда ему хотелось, он умел рассказывать умные вещи, которые помнил со времен университета. А потом его занимательный монолог прервал телефонный звонок. Он нехотя посмотрел на трубку и тут же перевел извиняющийся взгляд на Женю.

- Могу не брать, - как-то неуверенно выдал Роман.