The Мечты

Моджеевский на том конце ощутимо подзавис. Но потом Женька будто бы воочию увидела, как он расплывается в улыбке, и голос его зазвучал до комизма наставительно:

- По ночам положено зубрить только перед экзаменами. А перед сном полезно воздухом дышать и любовью заниматься... в смысле давать себе легкую физнагрузку.

- Ну значит, у меня завтра экзамен. Учитель новый сильно строгий попался. Считает, что мы мало работаем. Вот и подкинул дополнительные тесты... на выживаемость.

- Жень, что случилось? – слетела с Моджеевского всякая игривость, и он враз сделался озадаченным. – Это ты меня... типа посылаешь, да?

- Такими, как ты, не разбрасываются, - хохотнула Женька и добавила уже серьезно: - У меня валом работы, правда. До утра хватит.

- Какая у тебя может быть работа? Ты ж в бюджете... у вас там чаи гоняют с утра до ночи.

- Ты поэтому свой фонд именно к нам в универ притащил? Никакого другого вуза под руку не попалось? – без тени возмущения спросила она.

- В смысле?

- В самом прямом, Роман Романович. Вести фонд имени тебя поручили мне, поэтому в ближайшее время мне светит не легкая физнагрузка, а тяжелый мозговой штурм.

- Это что же? Там столько возни, что ли?

- Само собой ничего не делается.

Моджеевский засопел в трубку, кажется, обдумывая ее слова. И то, к чему он приходил, ему, похоже, не нравилось. Потому следующий вопрос прозвучал почти сварливо:

- Прости, мне не следует этого спрашивать, но тебе хотя бы заплатят сверхурочные?

- А у меня рабочий день ненормированный, - улыбнулась Женя.

- Ты хочешь сказать, что ты сейчас собралась бесплатно горбатиться?

- Ро-о-ом, это моя работа. Я за нее зарплату получаю. Просто сейчас работы стало несколько больше, но делать-то все равно надо.

- То есть мы не увидимся сегодня?

- Ну вот будешь в следующий раз думать, прежде чем феячить, - беззлобно заявила Женя.

- Черт... это просто... черт... правда без шансов, что ли?

- Спокойной ночи, Рома!

- Спокойной...

Собрав в кулак остатки воли, Женя взялась за работу. Все равно делать надо. Чем раньше начнет, тем раньше закончит, и, может быть, ей даже удастся чуточку выспаться. Отбросив подальше мысли о звездах и мужчине из соседнего дома, она заставила себя сосредоточиться на бумагах, сейчас двумя стопками расположившихся перед ней на столе рядом с предусмотрительно сваренной большой кружкой кофе.

Однако дольше двадцати минут работать не вышло. И ровно в половине девятого телефон снова взорвался бескомпромиссным звонком от господина Моджеевского.

- И снова здравствуйте? – усмехнулась Женя, приняв входящий вызов.

- Признаю. Накосячил. Я во дворе, по-прежнему с мячом, выходи, а то по квартирам пойду.

- Ром, не сходи с ума, - она подошла к окну и, откинув занавеску, глянула во двор. У крыльца обнаружился Моджеевский, оглядывающийся по сторонам, в то время как у клумбы традиционно маячил Гарик. И наверняка за всем этим следили из комнаты под Женькой. Тут и к бабке не ходи. – Если я сегодня нормально поработаю, то завтра мы сможем встретиться.

- Что тебе мешает поработать... у меня дома? У меня, кстати, тоже дел накопилось, а я забивал на все.

- Я… я не уверена, что нам удастся поработать…

- Тогда я поднимаюсь к тебе.

- Ты шантажист, - выдохнула она и прижалась лбом к холодному стеклу. – И вот что с тобой делать?

Тут Роман поднял голову и разглядел ее в окне. Сверху было не видно, но Женя так и представила себе, как он улыбнулся – не по-голливудски красиво, а по-человечески счастливо. Он сделал несколько шагов по направлению к крыльцу, а потом на ее глазах чуть не оступился по-дурацки и с трудом удержал равновесие, в то время, как из-под его ног выскочил кот. Судя по интонациям кошачьего вопля – тот, которого детишки окрестили Джеком-потрошителем.

- Черт! – негромко ругнулся Моджеевский. – Ты в курсе, что у тебя район с криминальной славой? На меня сейчас покушались, видела?

- Видела, - улыбалась и Женя. – Я сейчас спущусь. Постарайся остаться в живых.

- Работу бери с собой. Мы реально будем трудиться! – хохотнул Роман и отключился.

Спустя минут десять, она торжественно вручала Роману сумку с документами. Потом поздоровалась с Климовым, все еще кружившим у клумб и буркнувшим ей в ответ что-то невразумительное. И неожиданно выпалила:

- Богдан у тебя?

- Стесняешься?

- Они с Юлькой поссорились.

- То их дело, - пожал плечами Моджеевский и взял ее за руку: - Но видимо, с тех пор он у меня и не ночует. Так что да, мы будем одни, не считая Ринго.

Женя не нашлась, что ответить, переваривая полученную информацию, чем Роман и воспользовался, потащив ее за собой на выход под тяжелым взглядом Гарика, не покидавшего поста наблюдения под окнами. А когда они дошли до калитки, им вслед донеслось едва слышное ругательство, отчего Моджеевский чуть заметно вскинул бровь и усмехнулся, громко заявив: «Пожалуйте, ваше высочество!» - слегка наклонился, манерно указав Жене на дверку и пропуская ее вперед.