The Lost

Хасаму потребовалось три недели на восстановление, и к несчастью, возраст, тяжёлые ранения в двух битвах и чрезмерная тяга к сражениям сыграли решающую роль. Его определили в охрану провизии. Заслуженная награда: в тылу, без сражений. Любой бы обрадовался такому назначению: платили хорошо, не нужно рисковать на передовой. Но парень рвался в бой. Никто не понимал его, подшучивали над ним. Даже командир при встрече, нет-нет, да блеснёт острым словцом, что оказалось роковой ошибкой. Хасам нашёл возможность — отряд провинившихся: смутьяны, пьянчуги, мелкие преступники. Они всегда в первых рядах. И командир ему в этом помог, неудачно пошутив.

После нападения на старшего по званию парня в тот же день отправили к вице-генералу Ло на перевоспитание. На всеобщее обозрение Хасама заковали в колодки и спустили штаны, а потом высекли, пока на заднице не осталось живого места. Самое позорное наказание для солдата. Но не для провинившихся. Как ни странно, но среди них оказалось много ветеранов, и они знали толк в сражениях, умели выживать.

Командиры менялись, кто-то умён, кто-то дурак. Но самые ненавистные — любители покрасоваться, коих очень много. В погоне за результатами такие могли до смерти загнать солдат. Не устроил внешний вид — порка. Солдат должен выглядеть достойно. Их даже не волновало, что из-за проблем с обеспечением многие мужчины в чём в армию пришли, в том и в бой пошли.

В новом отряде Хасаму пришлось туго. Ветераны прослышали про подвиги парнишки, потому сразу взялись за его дисциплину. Пока велась осада крепости Карфер, капитан-сотник поручил сержантам выбить из мальчишки всю дурь путём изнурительных тренировок с высоким щитом и копьём. Никто из ветеранов не желал принимать неопытного юнца в боевую пятёрку, где пятеро сражались, словно один, поддерживая друг друга. Одни принимали атаку на щит, другие контратаковали.

Вопреки всем ожиданиям, стоило нарварцам закончить с постройкой осадных башен и выкатить катапульты, вражеский командующий открыл все ворота и сдал крепость без боя. И через несколько дней пехотный корпус направился к долине гейзеров, а батальон, в состав которого входил отряд Хасама, выдвинулся в авангарде. Вулканическая местность не щадила нарварцев: запах, рельеф и острые камни под ногами. Солдаты спотыкались, нарушали строй, обувь приходила в негодность, гуляющие белые пары гейзеров сужали зону видимости, и высланные вперёд разведчики не возвращались, что сильно настораживало. Долина не подходила для сражений, но с засадами всё обстояло иначе. Многие не понимали, о чём думали в штабе, выбирая столь опасный маршрут. Но причина проста — опасения прямого вмешательства со стороны империи Уверанис. Потому, пока основные силы нарварцев наступали с запада, совет генералов принял решение — послать пехотный корпус к границе в тылу провинции Угана. И в случае нападения врага из вне, сдержать любой ценой.

Отряд Хасама медленно продвигался вперёд, и когда они приблизились к озеру-вулкану, в небеса устремились сотни стрел. Капитаны криком отдали приказ, и пятёрки сомкнули щиты перед собой и над головами. Но не все успели, сказалось состояние: уставшие от жары, порезы на ногах, рвотные позывы от местного запаха. Однако, внезапная атака не возымела должного эффекта. Батальон нарварцев двигался позади передового отряда, вне досягаемости атаки лучников. В условиях ограниченной видимости и плохой подготовки противник допустил ошибку.

Под руководством опытных ветеранов солдаты в отряде Хасама быстро перегруппировались в новые пятёрки и замаршировали в направлении позиции врага. Во время движения они перестроились в две шеренги. Батальон же не сдвинулся с места, командующий первого ранга послал своих адъютантов на фланги для скорого сбора сведений о противнике.

Когда отряд нарварцев прошёл сквозь белую завесу, им на встречу в четыре шеренги выдвинулись два отряда врага, вооружённые длинными копьями. Солдаты противника двигались как попало, нарушая строй. И самое ужасное — полностью обнажённые молодые и пожилые мужчины, на лице каждого присутствовало клеймо уверанского раба, а под влиянием дурманов в их глазах горело безумие.

Копья ударили в щиты, две стороны сошлись в битве. Хасам никогда прежде не видел столь грозных противников. Рабы не чувствовали боли, они действовали, словно дикие звери. Стоило им потерять копьё, в ход шли руки и зубы. Отряд нарварцев, несмотря на опыт, оказался в невыгодном положении. Стандартная тактика не работала. Раненые противники безумно хватались за копья нарварцев и до последнего не отпускали. Другие врывались в строй и, не обращая внимания на смертельные раны, успевали забрать с собой чью-нибудь жизнь.

Хасам сражался на пределе, из-за неистовствующих рабов ему пришлось двигаться на полусогнутых ногах, дабы щитом защитить голову и низ от ползающих противников, которые отказывались умирать. Неведомо как, но его пятёрка держалась. Трое сдерживали атаку, двое непрерывно атаковали копьём. В этой битве мальчишка впервые познал страх, что стал ключом к его возвышению.